Анника подняла глаза на коллегу, прикусила губу, поняв, что чуть ли не умоляет его.

– Само собой, сумеем, – сказал Карл Веннергрен. – Но это моя история. Не твоя. Почему я должен делать тебе такой подарок?

Анника почувствовала, как злоба закипает в ней, неприятным ощущением отдаваясь в желудке. Карл Веннергрен ухмыльнулся, самоуверенность и высокомерие вернулись к нему. Анника, сжав челюсти, встретилась с ним взглядом.

– О’кей, – сказала она и поднялась. – Не стану тебя задерживать. Тебе, похоже, есть чем заняться среди всего этого хаоса. Нужна помощь с поисками?

Она остановилась, посмотрела на него:

– Знаешь, что я думаю? Полиция уже нашла это, о чем бы ни шла речь.

Он перестал улыбаться. Анника протиснулась мимо него, забрала свою сумку и направилась к заднему выходу из кухни.

– Что ты хочешь знать? – спросил он.

Она остановилась, подняла на него глаза:

– Что произошло здесь внутри, например.

Карл Веннергрен окинул взглядом темный салон, с шумом сглотнул.

– Скандал, причем страшный, – сказал он.

Анника воздержалась от комментариев, это и так было видно невооруженным взглядом.

– Себастьян Фоллин вошел сюда, когда Мишель и Джон Эссекс находились в процессе. Он просто взбесился.

– В каком процессе?

– У тебя ведь двое детей, ты же знаешь, как это делается.

Анника почувствовала, как у нее запылали щеки.

– Себастьян Фоллин перевернул тут все?

Карл Веннергрен опустил глаза в пол. Анника видела, как он сжал зубы, и догадалась почему. Правда боролась в нем с ложью? С желанием сказать, что он ничего не знает, хотя сам участвовал? Пытался кого-то защитить?

Анника неохотно сделала несколько шагов назад.

Поняла, что не сможет полагаться на его слова.

Она закинула сумку на плечо, достала мобильник и на пути к выходу позвонила Берит.

Дождь прекратился столь же быстро, как и начался, когда они припарковались перед мотелем «Лофтет» во Флене.

– Это уж точно не «Гранд-отель», – заметила Берит Хамрин.

– Шутишь? – сказала Анника. – Матушка отмечала здесь свое пятидесятилетие. Потом утверждала, что отравилась свиным боком, но остальные-то знали, из-за чего она блевала.

Берит криво улыбнулась.

Сейчас дышалось гораздо легче, насыщенный после грозы озоном воздух стал настоящим лакомством для легких. День клонился к вечеру. Парковка была пустой, если не считать машин Берит и Бертиля Странда. У автозаправочной станции «Статойл» с другой стороны Катринехольмсвеген разговаривала компания молодых мужчин, Анника с неприязнью наблюдала за ними несколько секунд. Все старшеклассники Хеллефорснеса посещали Стенхаммарскую школу во Флене, куда их возили на специальном автобусе, и там на них всегда смотрели как на деревенщину. Анника по-прежнему ощущала себя человеком второго сорта, встречаясь здесь со своими ровесниками, и ей показалось, что она узнала по крайней мере двоих из парней.

В следующее мгновение она поняла, что все эти мужчины были, наверное, на десять лет моложе ее.

«Боже праведный, я вот-вот стану старой», – подумала она.

– Взять тебе что-нибудь поесть? Шницель или шницель? Анника улыбнулась:

– С жареной картошкой?

– Или с жареной картошкой, – сказала Берит. – Пошли наверх, у тебя номер три. Ключ в дверях. Я в первом номере, а Берра – в четвертом…

Комната оказалась столь же заурядной, как и меню, но в душе имелась горячая вода. Анника как раз успела одеться, когда Берит вошла с подносом.

– Вуаля, мадемуазель, – сказала она и поставила еду на прикроватную тумбочку. – Как я тебе в роли официантки?

Анника возвела глаза к потолку и набросилась на жесткую свиную котлету.