^{>Мой брат Питер, едва ступивший на порог подросткового возраста.}

Именно в раннем детстве многих мальчиков поощряют к тому, чтобы они разделили свой разум и душу, чтобы они становились «настоящими мужчинами». В эмоциональном плане они становятся невежественными до такой степени, что часто лишаются способности сопереживать, чувствовать то, что ощущают другие. И происходит это, увы, в нежном возрасте, так что мужчины уверены, что все так и должно быть. Они не в состоянии вспомнить то время, когда чувствовали иначе. Психолог Терренс Рил в своей замечательной книге «Не хочу говорить об этом» (I Don’t’ Want to Talk About It), рассказывающей о мужчинах и депрессии, пишет: «Последние исследования указывают на то, что в нашем обществе большинство лиц мужского пола испытывает трудности не только с выражением, но даже с распознаванием своих чувств. В психиатрии это называется алекситимией, а психолог Бон Ливант полагает, что около 80 % мужчин в нашем обществе страдает ею как в легкой, так и в тяжелой форме»^>3. У мальчиков она может проявляться в виде признаков депрессии, проблем с обучаемостью, речевых нарушений или в неуправляемом и неконтролируемом поведении.

Очевидно, не все мальчики испытывают в детстве психологическую травму, связанную с мужанием. Создается впечатление, что благополучная, полная любви атмосфера в семье и в школе способна подействовать на ребенка, как вакцина, помогая ему стать цельной личностью. Повезло ли вам жить в окружении взрослых, которые могли показать, что быть мужчиной – значит быть цельным человеком: сильным и эмоциональным, смелым и сострадательным?

Обратимся к экономике. В своей книге «Обратная реакция» (Backlash) Сьюзан Фалуди рассказывает об опросе общественного мнения, во время которого мужчин и женщин из разных стран спрашивали, что для них значит «мужественность». В подавляющем большинстве они отвечали, что «мужественность – это способность хорошо зарабатывать, содержать свою семью». Задумайтесь: если это является главным критерием мужественности во всем мире, что же происходит в момент экономического спада, когда трудно найти работу и кормить семью приходится женщинам? Происходит всплеск насилия над женщинами, так как мужчины… испытывают чувство стыда.

Рассмотрим этот же вопрос в контексте войны и мира. В своей книге War and Gender («Война и гендерная принадлежность») профессор Американского университета Джошуа Голдстейн, специализирующийся на международных отношениях, пишет: «Если война по природе своей является прерогативой мужчин, то мир – прерогатива женщин. Соответственно, мужественность противящихся войне мужчин становится до такой степени уязвимой, что они испытывают стыд».

Из «Документов Пентагона» (сверхсекретного исследования предыстории участия США в войне во Вьетнаме) мы узнали, что в 60-х и 70-х годах прошлого века советники – члены администраций четырех разных президентов США, как республиканцы, так и демократы, – уверяли последних, что войну во Вьетнаме невозможно быстро выиграть, уничтожив всю страну, и наши лидеры продолжали посылать на бойню все больше и больше молодых людей. Я начала сомневаться, а потом прочитала биографию президента Линдона Джонсона, написанную Дорис Кирнс Гудвин. Джонсон рассказывал ей, что боялся прослыть тряпкой, если бы вывел войска из Вьетнама. Судя по всему, в Соединенных Штатах подобное поведение продолжает считаться образцовым.

Во время президентской кампании 2004 года, когда кандидат от демократов Джон Керри высказывался за соблюдение международных законов и в поддержку Организации Объединенных Наций, вице-президент Дик Чейни назвал его слабаком. И здесь мы снова имеем дело с проблемой мужественности, как будто защита мира и желание решать международные вопросы дипломатическим путем служат признаками женоподобности.