В докладе 1801 г. Г.Р. Державин отмечал, что «…для пресечения тяжб в самом их начале он не находит средства лучшего и действительнейшего, как обратиться к древнему третейскому суду, предначертанному в Уложении, и к совестному, установленному в Учреждении об управлении губерний…».

Между тем еще в позапрошлом столетии высказывались серьезные недостатки по поводу статуса третейских судов, среди которых имелись добровольные и узаконенные:

в обществе нет доверия и расположения к третейским судам; третейский суд имеет чрезмерную свободу при наличии последующего принуждения, в котором проявляется излишнее вторжение государства в третейские отношения;

забота о своем интересе более значима в сравнении с мнимым коротким путем к решению;

третейские судьи не связаны присягой, могут игнорировать даже общественное мнение об их деятельности;

стороны нуждаются в третейских судьях, лично им известных своим здравомыслием и беспристрастием, в то время как им навязывают списки незнакомых людей, которые вызывают чувство недоверия либо панического страха;

миролюбие, порождающее соглашение, чаще наблюдается, как это ни парадоксально, в государственных судах, чем в третейских;

третейские суды действуют в более закрытом режиме, чем судебные присутствия, им явно не хватает гласности;

при наличии в действиях третейского суда медлительности и волокиты жаловаться некому;

в третейский суд, к медиатору обращаются только те, кто дорожит своей купеческой честью и деловой репутацией, такие мотивы встречаются не часто, поэтому добровольный третейский суд представляет собой явление чрезвычайно редкое;

третейский суд может быть полезен только тогда, когда сторонам необходимо сохранить товарищеские отношения, разобраться в спорных отношениях даже при отсутствии доказательств;

на стороны оказывает нравственное влияние только тот суд, который сам обладает авторитетом, которого у третейского суда не наблюдается;

при отсутствии посредников, пользующихся безупречным доверием публики и авторитетом юридической корпорации, третейский суд не нужен;

третейский суд мог бы стать образцом совершенства, поскольку не обременен множеством дел, но представляет собой самое неудовлетворительное учреждение;

аналогичные юридические споры в третейских судах не имеют одинакового «обсуживания», все зависит от прихоти третейских судей[97].

Проект Г.Р. Державина состоял из 103 статей. Его основная мысль, которую министр юстиции пытался донести до императора, состояла в том, что третейский суд должен покоиться на принципе добровольности. В то же время предполагалась и поддержка деятельности третейских судов со стороны публичной власти. Так, в случае просьбы со стороны третейского суда предполагалось, что государственный суд мог вызывать стороны в заседание третейского суда. Кроме того, при учреждении третейского суда предполагался и определенный контроль со стороны министра юстиции и губернаторов, поскольку в случае учреждения третейского суда указанные должностные лица должны уведомляться об этом.

Между тем проект Г.Р. Державина о третейских судах не был реализован, однако его влияние сказалось на дальнейшей российской правовой жизни, а именно как при реализации конкретных законопроектов, посредством которых расширялась сфера третейского судопроизводства, так и в иных проектах, которыми обосновывалась необходимость укрепления системы третейских судов как альтернативы государственной системе разрешения правовых споров.

Одним из главных направлений развития третейского судопроизводства в Российской империи было предоставление права обращаться в третейские суды определенным сословиям, тем или иным национальностям, а также в областях на окраинах государства. В 1804 г. было принято Положение об управлении землями Войска Донского, которым было предоставлено право тяжущимся лицам обращаться в третейский суд за разрешением спора