Все эти пилюли для продвижения женской похоти – сплошное знахарство и шарлатанство, ибо панацея для женской похоти была уже изобретена тысячи лет назад – деньги.

Так что не радуйтесь, мужики, что баб будет легче соблазнять. Радуйтесь женщины, что старое лекарство ничем не заменимо.

Одним из аргументов против порнографии является желание моралистов предохранить легковерное юное поколение от получения неправильного представления о половой жизни: мол, в реальной половой жизни так не ебутся.

Больше всего женщины обеспокоены тем, что юноши будут требовать от их дочерей анальный секс всухую, тогда как она должна будет сосать хуй другого юноши, преданно уставясь ему в лицо немигающим взглядом. Такого сексуального воспитания позволять нельзя!

Между тем никого, и в том числе женщин, не волнует ложь традиционного кино-видео, а также художественной литературы, где любовь показывается свече-каминно-обеденной, идиотской или просто истерической и якобы вечной и во что бы то ни стало – моногамной. Никого не тревожит, что юноша, насмотревшись и начитавшись этой лжи, будет требовать от девушки вечной любви и спать с ней в несъёмных трусах, а она – в трусах и в приклеенном лифчике, а ебля будет происходить в темноте, и одну минуту, которой девушке должно вполне хватать, чтобы испытать оргазм огромной силы – тут уж любая девушка станет тяготиться придуманной вечной верностью и мечтать о ситуациях, подсмотренных в порно.

Ибо то, что показывают в порно, всё-таки бывает, ибо свершилось-таки при съёмках, а то, что показывают в приличных фильмах и описывают в классических романах, не бывает никогда, но именно на это и науськивают молодёжь.

Пусть разбивают лбы, высушивают пизды и сморщивают хуи о стенку верности, вечной любви и незыблемого семейного счастья.

Открытия возникают после того, как исследователь заходит в тупик, и после творческого напряжения на месте тупика вдруг перед ним распахивается необозримый простор нового знания.

Так и я, систематически используя мат для недвусмысленного, однозначного изображения половых органов и их взаимоотношений, зашёл в тупик конкретности, но вдруг в тупике влагалища открылась вселенная жизни и её смысла.

Женщину, стоящую на четвереньках, ебут с двух сторон.

Входит новый мужчина, в костюме-тройке, только что из банка, где он работает.

К этому моменту двое мужчин кончили, отползли от женщины, но она продолжает стоять на четвереньках, смакуя пережитое.

Менеджер вечеринки представляет банкира и королеву бала:

– Это – Джон, а это наша королева – Мэри.

Банкир в ещё не снятом костюме подходит к женщине, стоящей на четвереньках, и протягивает руку для знакомства. Ошарашенная официальностью женщина садится и послушно протягивает руку в ответ, и тут происходит официальное знакомство посредством рукопожатия. Теперь банкир быстро скидывает костюм и всё, что под ним, снова ставит женщину на четвереньки и, натянув презерватив, углубляется ей в уже растянутый предшественниками задний проход.

Незнакомцами их уже не назовёшь.

Так получается, что все большие писатели – дерьмо.

Достоевский, Толстой и др. – это гениальное дерьмо. Белый, Блок и пр. – это дерьмо с талантом. О современниках и говорить не приходится – талант на таланте – дерьмо на дерьме.

Из чего я заключаю, что я – плохой писатель.

В ранней юности я писал, не осознавая о чём:

Теперь – осознал.

Секс – это моё убежище, ибо мы стремимся в жизни спастись от неопределённости, от непредсказуемости, от неизвестно-угрожающего. Мы хотим, чтобы можно было на что-то положиться, чтобы оно не предало, не подвело, не изменилось. И вот, именно секс – это самая большая определённость, вселяющая уверенность в сегодняшнем, завтрашнем и даже во вчерашнем дне.