— Даже я не могу быть так жесток?

Я быстро отступаю на несколько шагов от полуобнажённого мужчины и, ощущая, как наполняются жаром мои щёки, бормочу:

— Это всё, что вы услышали?

— Услышал достаточно, — отбрасывая мокрую ткань к рубашке, сухо отвечает он и рявкает так неожиданно, что я вздрагиваю: — Тейг! Почему мой стол всё ещё пуст?!

Дверь распахивается, и в спальню лорда, удерживая тяжёлый поднос, входит один из стражей. Взгляд его зелёных глаз замирает на мне, на лице мелькает улыбка:

— Боялся помешать, мой лорд.

— Туда, — кивает Вирг на стол. — И выметайся.

— Слушаюсь, мой лорд, — лебезит мужчина, но в тоне его мне чудится весёлая ирония. Я оборачиваюсь на норзийца, ожидая гнева на показное непочтение, но Вирг будто не замечает кривляний своего подчинённого. — Как прикажете, мой повелитель. — Удаляясь, страж вдруг подмигивает мне. — Зовите, если ещё что-то понадобится.

Дверь захлопывается, и я растерянно моргаю, не в силах понять, как лорд может терпеть явную насмешку того, кто ниже его по положению. Даже мой отец бы разозлился!

— Поешь, — приказывает лорд.

Подпрыгиваю на месте, не ожидая «приглашения». До обоняния доносятся приятные ароматы свежего хлеба и варёного мяса. Незаметно (надеюсь) сглатывая слюну, мотаю головой:

— Я говорила не о себе, а обо всех девушках. Если мы вынуждены… — Краснея, снова отвожу взгляд и выдавливаю: — …Жить здесь некоторое время, то будьте добры предоставить нам человеческие условия. Еда три раза в день, питьё по надобности. Ещё нужна вода для умывания… И свежий воздух! Мы не можем всё время сидеть взаперти. Я требую разрешить девушкам прогулки…

Слушая меня, лорд отламывает кусочек хлеба и, обмакнув его в ароматный соус, приближается. Когда он подносит еду к моим губам, я давлюсь остатком фразы и вскидываю на него удивлённый взгляд.

— Ешь, — настаивает Вирг, но я лишь поджимаю губы.

Тогда лорд отправляет хлеб себе в рот, и алая, как кровь, капля соуса попадает на его нижнюю губу. Я нахожусь так близко, что могу оценить совершенные черты лица норзийца, но не заблуждаюсь. Красота этого мужчины так же опасна, как и изящество хищного зверя. И всё же ловлю себя на желании стереть сочную капельку…

— И куда же вы собрались… — жуя, уточняет лорд, — гулять?

— Просто гулять, — отворачиваясь, раздражённо передёргиваю плечами. — Дышать свежим воздухом, который не наполнен пылью и запахом мужского пота!

Лорд хмыкает, а я вдруг ощущаю его горячую ладонь на своей щеке. Вирг поворачивает моё лицо к себе и, поглаживая кожу большим пальцем, приподнимает бровь:

— Вы же знаете, что значит «договор», вельера? Он должен быть взаимным.

Начинаю дрожать, совершенно чётко осознавая, на что намекает противный лорд. Наверняка Вирг точно так же шантажировал моих подопечных, меняя еду и питьё на их смирение. И несмотря на то, что уже получил, всё ещё не насытился?

Норзиец, видимо, по-своему поняв моё молчание, подаётся ко мне, губы его приоткрываются, а я как завороженная смотрю на проклятую капельку соуса. Но прежде, чем лорд целует меня, вспыхиваю гневом и с силой отталкиваю мужчину… Пытаюсь оттолкнуть, но с тем же успехом можно сдвинуть с места стену замка. Отчаявшись высвободиться, отворачиваю лицо.

— По-видимому, разговоры ни к чему не приведут, — ровным тоном подытоживает норзиец, и я часто-часто моргаю, сдерживая нахлынувшие от паники и омерзения слёзы. Он сильнее сжимает мой подбородок и снова поворачивает к себе, вглядываясь в лицо. — Вы пришли сюда добровольно, вельера, разве не так?

Не сдерживаю горького смешка: