Думая об этом, Кирилл боялся зачать обычного ребёнка. Он не хотел, чтобы тот стал отбросом общества. Его дети, рождённые от любимой женщины, будут достойными жителями земли. Именно они возродят жизнь на искалеченной планете.

Кирилл бросил взгляд сквозь стекло на поникшую супругу. Она сидела на кровати, еле сдерживая слёзы. Ему стало ещё больнее, чем ей. Зря она думает, что у него нет души. Она у него есть, причём очень даже нежная и трепетная. Но разум доминировал над душевными порывами. Ведь только разум способен сделать жизнь жены безоблачной.

Кирилл поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы Елена стала счастливой. Он так сильно любил её, что боялся потерять. Хотел уберечь от всех невзгод. Завтра произойдёт зачатие их первенца, и после его рождения Кирилл не хотел спешить со вторым ребёнком, чтобы не нанести вред организму Лены. Через какое-то время они с супругой родят ещё парочку прелестных малышей, а после этого его мама пообещала провести операцию, чтобы сделать Елену бесплодной. Такая операция спасёт Лене жизнь.

Конечно, её признают непригодной для общества и решением суда заставят Кирилла взять в жёны ещё одну женщину, но Елена, и только она, останется для него единственной, ради которой он будет жить. Пусть сегодня она обиделась на него, и никогда не простит ему такую брачную ночь. Но так надо было сделать, и по-другому Кирилл поступить не мог…

3. Глава 3

Ночью меня мучили эротические сны. С помощью капсулы любовь к Кириллу проклёвывалась сквозь недовольство. Во сне мой муж был ласков со мной, и мы наслаждались сексом всю ночь. Просыпаться не хотелось, но меня разбудил протяжный вой сирены.

Я резко села в кровати. За окном слышались громкие хлопки, взрывы, крики, где-то занимался пожар.

- Что случилось? – не поняла я, подбегая к окну.

Кирилл тут же оказался рядом.

- Неужели вторжение заражённых? – в его голосе послышались металлические нотки злобы.

- Вторжение? – в ужасе переспросила я, не веря своим ушам, и прилипла к стеклу ладонями. Мои глаза вгрызались в ночную тьму, выхватывая вспышки от взрывов и горящие следы трассирующих пуль. – Неужели оборона страны пала?

- Похоже на то, - кивнул Кирилл. Он не паниковал. Голос чёткий, размеренный. – Надо одеться и спуститься вниз.

Да, конечно, одеться! Я так растерялась, что готова была голой бежать.

В это время мимо стеклянных дверей промчался Максим. Но тут же вернулся за нами. Двери открылись, впустив его.

- Чего стоите? – он метнул на нас недовольный взгляд. – Одевайтесь! Нам надо в убежище!

Ничуть не стесняясь нашей наготы, он подбежал, схватил моё белоснежное свадебное платье и помог напялить прямо на голое тело. Благодаря Максу я даже не запуталась в одежде: в спешке обязательно бы нацепила не так. Кирилл уже всунул ноги в брюки и натягивал рубашку.

Ухватив за руку, Макс поволок меня к выходу. Я оглянулась на Кирилла. Он не отставал от нас. В моей голове была сумятица, но всё же проскользнул здравый вопрос: почему не муж, а Макс одел меня и пытается спасти? Тут же сама себе и ответила: потому, что Макс всё же паникует, вот и спешит. То ли дело Кирилл! Никого не боится! Даже вторжение извне его не покоробило! Эх! Мне бы придти в ужас от подобных мыслей, но я почему-то продолжала оправдывать все поступки Кирилла и тупо восхищалась им.

По другой лестнице к нам бежали родители Кирилла и Максима. Маргарита Станиславовна с бигуди на голове, Григорий Валерьянович в пижаме и с ночным колпаком. Переполошённые и суетливые, свёкор со свекровью показались мне нормальными людьми, а не напыщенными снобами, коими виделись прежде.