– Меня, кстати, Андрей зовут.

– У нас здесь место преступления или бюро знакомств? – поднимаю на него взгляд. – Анна.

– А я знаю.

Еще один…

– Мы раньше встречались?

– Нет, я здесь недавно, перевели с другого участка. Коллеги вас знают. И часто про вас говорят. Но только хорошее! – спешит добавить, а мне с трудом верится в его откровенность. Я не шибко жалую сотрудников ОВД и МВД. Может, потому что они всегда нас, медицинских экспертов, торопят в работе.

А здесь нельзя спешить, любая деталь может указать на развитие ситуации. Вот сейчас наверняка кто-нибудь подойдет и спросит, узнала ли я, кто убийца и отчего все смерти. Хотя я даже не всех еще осмотрела. А где вообще остальные эксперты? Боюсь, живой я до тринадцатого не дойду.

Оборачиваюсь и смотрю на Андрея, щуря глаза. Он выключает фонарь и отвечает на мой взгляд, но приветливее, чем я.

– Как-то они странно лежат, – убираю пинцет и закрываю чемодан. Снимаю перчатки, точнее, сдираю их с замерзшей кожи, утилизировав в свой же карман под пристальным взглядом голубоглазого криминалиста. Руки, впрочем, оставляю там же, пока не отвалились от холода. – А кто тела нашел? Еще народу вокруг много собралось, может, среди них убийца.

– Все-таки считаете, их убили?

– Тринадцать тел в парке рядом друг с другом. Массовый инфаркт, тромбоз или отравление. Идей много. А покажет все вскрытие. Давайте еще одного посмотрим. Когда остальные эксперты приедут? И почему здесь парамедики?

– Может, для того, чтобы помощь оказать вам, если потребуется?

– Я слишком хладнокровна и обморожению не подлежу.

– Стервозность греет? – широко улыбаясь, поиграл бровями. – Или платье?

– У всех язык чешется подцепить мой сегодняшний вид, – сама уже усмехаюсь, причем нервно, ощущая, как снег засыпается мне в угги. – Глядите-ка, – надев новые перчатки присаживаюсь рядом с телом и приподнимаю рукав покойника. На ладони красуется отпечаток звезды и не абы какой, а той самой, сатанинской. И рисунок уходит выше. – Это даже не тату.

– Похоже, паяльником поработали.

Делает несколько фото с разных сторон, пока я интенсивно двигаю пальцами в сапогах вспышкам в такт.

– Интересно. Сатанисты под Рождество. Может, это жертвоприношение? Или же Господня кара.

Смотрю на него как на слегка умалишённого и нетрезвого.

– Кара? У тебя что, Новый год из крови не выветрился ?

Ну и как с такими прикажете работать? Где-то там, возможно, серийный убийца, а он мне про кару Господню. Кретин, прости, Господи, как есть кретин.

– Суровая Господня кара перед Рождеством — это замерзнуть в парке. Хочется сказать, что это алкаши, но я буду профессионалом и все же дождусь вскрытия. Вдруг запрещённые вещества обнаружим, которые вызвали обширный инфаркт. Хотя не вдруг, а скорее всего. Ну у кого-то уж точно.

– Или же это настоящий ритуал, и они пытались кого-то призвать. Наверное, Сатану.

– А пришла я. Еще и в платье.

В нашем городе все возможно. Куда ни плюнь, везде мистика. Но я же не настолько сумасшедшая, чтобы и вправду придавать происходящему сверхъестественное значение. Вы мне еще бабайку подсуньте или полтергейста.

***
Для дальнейшего выяснения все тела были погружены и отправлены в Центр судебно-медицинской экспертизы. Сектанты—оккультисты балуются. У кого Рождественские Святки, гадание, у кого-то жертвоприношение. А у меня сна ни в одном глазу и сущее любопытство ехать за машиной экспертов или же вместе с ними до утра копаться в наших интересных телах в поисках разгадки. Конечно, я не ожидаю сверхъестественных открытий. Скорее всего, в крови обнаружим запрещенное вещество, которое привело к тромбоэмболии, а может, что-то другое. Пока не поеду – не узнаю. А завтра из третьих уст слушать уже неинтересно. Так что да, надо ехать.