Демьян разворачивается и выходит из моей комнаты, а я плетусь за ним и даже не сразу осознаю, что мужчина проходит в свою спальню и начинает раздеваться. А он даже не обернулся. И очухалась я лишь когда пряжка ремня звонко цокнула.

– Ты что-то хотела? – все-таки повернув голову, смотрит на меня внимательно.

Взгляд не нарочно падает на его голый торс. Без рубашки он абсолютный секси. Я залипаю, глядя на поджарое тело с идеальными кубиками пресса. А спускающаяся в брюки дорожка темных волос, вызвала во мне волну мурашек и тяжесть внизу живота. Углубившись в собственные ощущения, я совершенно прослушала, что сказал Демьян.

– Прости. Я…

Я дура!

Развернулась и быстро зашагала на кухню раскладывать ужин. Руки от волнения затряслись, и я выронила вилку. Главное – постучать три раза о деревянную поверхность, иначе прибежит соседка и просто испортит мне весь вечер.

Вроде все расставила ровно и красиво. Разложила мясо. М-м-м-м! Аромат убийственный. А я голодная с самого утра. Пока готовила, волновалась, а когда переживаю, не могу есть. Но сейчас уже голод заявил о себе.

Ян проходит в кухню как ни в чем не бывало садится за стол и начинает есть. Я присаживаюсь рядом и, наблюдая за мужчиной, пытаюсь на ощупь проткнуть мясо вилкой. Сама же смотрю неотрывно, как Ян погружает сочный кусочек в свой рот, а потом замирает.

Господи, пересолила, как пить дать. Ну почему я раньше не попробовала?

Ладно, скажу, что влюбилась. Простительно.

– Зачем ты мне соврала?

Голос грубый и холодный. Да что с ним не так? Я хотела как лучше. Ужин приготовила, нарядилась как дура последняя, чтобы соблазнить собственного мужа, который на меня нисколечко не смотрит, а вот так вот со мной говорит.

– Я не врала тебе, – голос дрожит, прямо жду, что мужик в меня тарелку запустит.

– Ты сказала, что готовить не умеешь. Или это не ты стряпала, а Галина Ивановна из соседней квартиры?

– Нет, я!

– Очень вкусно, – губы дрогнули в улыбке, и очередной кусочек был отправлен в рот.

Я…я… да я к инфаркту была близка! Зачем он так меня пугает?

Взгляда я более не была удостоена, а когда Ян доел, лишь кивнул в знак благодарности и собрался мыть за собой тарелку. Но я вскочила и попыталась выхватить ее из его рук.

– Я сама помою, ты, наверное, устал после работы.

– Нет, не устал, – тянет на себя эту тарелку, а я, наоборот, на себя.

– Позволь я, – улыбаюсь и чувствую сопротивление. Похоже, посуду мне не отдадут.

– Да какая разница?

Действительно, разницы уже никакой, ибо тарелка падает и с грохотом разбивается об пол. И кто из нас первый отпустил?

Осколки разлетаются по всей кухне, мы с Яном одновременно садимся и начинаем их собирать. Он вдруг резко хватает меня за руку и смотрит. Смотрит на мои колени. Или, может, на трусики? Я не ожидала, что платье задерется.

Резко разжимаю пальцы и роняю собранные осколки. Затем поднимаюсь и делаю шаг в сторону, и было это, конечно, не самое лучшее решение.

– Ай-яй-яй! – вскрикиваю, как только острые осколки впиваются в ногу. От неожиданной резкой боли я вздергиваю рукой и смахиваю рядом стоящую вазу, которая падает прямо на голову сидящего у моих ног Демьяна.

Да что ж это такое?!

– Проклятье! – возопил муженёк и, поднимаясь с колен, схватился за голову.

– Прости, я случайно! Демьян, очень больно?

– Кто бы спрашивал! Не двигайся, а то еще что-нибудь уронишь. Кровь идет, надо твою рану промыть.

– А как же ты?

– Жить буду. Да ничего со мной не случилось. Голова цела, ваза тоже. Давай я отнесу тебя в ванную.

– Нет, я сама дойду!