– Зачем вы его убираете? Только честно.

– Он не хочет возвращаться. Скрывается от нас уже целых два года. Решил теперь остаться в Ираке, посчитав, что там его достать труднее всего. Этого мы не можем позволить никак.

– Оставили бы его в покое и меня заодно.

– Вы ведь понимаете, что это невозможно. Профессионалы не выходят из игры, – терпеливо объяснил незнакомец, – тем более очень осведомленные профессионалы. Сейчас всех тянет на мемуары. А этот жанр очень нервный, требует хорошей памяти. Мы беспокоимся, что у некоторых она слишком хорошая.

– У меня тоже? – не выдержал Дронго. Солнце стояло над горизонтом довольно высоко и теперь било прямо в лицо своими прямыми лучами. И хотя погода стояла неплохая, ветерок все-таки налетал, и это было довольно неприятно.

– А как вы думаете? – Кажется, незнакомец улыбнулся.

– Тогда другой вопрос. Почему вы выбрали именно меня? У вас разве не осталось специалистов в этом районе? Ваши руководители, или, как сейчас говорят, шефы, отлично знают, что я аналитик и по складу характера, и по образу мыслей. А меня записывают в новые Рэмбо. Смешно?

– Не очень. До вас мы посылали туда двоих. Отлично подготовленных профессионалов – «ликвидаторов». Первого он уговорил вернуться, прострелив ему ногу. Второй, очевидно, более настырный, не найден до сих пор. У вас есть еще вопросы?

– Я с удовольствием послал бы всех вас к черту.

– Что-то мешает?

– Теперь да, чувство соперничества. Кстати, я никогда не видел Багдад. Скажите, это очень далеко от Вавилона?

– Не очень. Сто километров, кажется. Волк был одним из наших лучших специалистов, и это соответствует истине. Он специалист по террористическим операциям, прекрасный аналитик. У него богатый опыт работы на Востоке, почти двадцать лет, он хорошо знает арабский, фарси, владеет местными наречиями, легко сойдет за местного жителя и в Египте, и в Ираке. Вы понимаете, почему я перечисляю все его достоинства?

– Чтобы подчеркнуть мои недостатки. Я все понимаю и без ваших намеков. Я не знаю арабского и фарси, ни разу в жизни не был в Багдаде и вообще в Ираке, очень не люблю работать на Востоке, и тем более на Ближнем, там слишком многолюдно, жарко и, как правило, грязно. Кроме всего прочего, я не Лоуренс Аравийский и не умею скакать на лошадях. Но, кажется, я начинаю понимать, почему ваш выбор пал именно на меня. Волк будет ждать или нелегала, которого он сразу вычислит, или официального представителя под прикрытием дипломатического паспорта. Посылать делегацию в сто человек из бывшей союзной республики трудно даже для такой службы, как ваша. Кстати, надеюсь, в делегации больше не будет ваших людей.

– Будут, – невозмутимо ответил его собеседник, – обязательно будут. Наш представитель, который выйдет с вами на связь. Он же будет прикрывать вас в случае необходимости. В отличие от вас он владеет арабским языком довольно неплохо и хорошо ориентируется в Багдаде.

– Иметь помощника всегда неплохо. Остальные чисты?

– Не совсем.

– Что, еще один? У меня иногда возникает ощущение, что в бывших союзных республиках все поголовно были агентами КГБ, от премьеров и президентов до клерков и машинисток. Или это ошибочное впечатление?

– По нашим прогнозам, – игнорируя колкость Дронго, продолжал его собеседник, – в делегацию постарается попасть представитель английской разведки. У него особое задание – перехватить Волка до нас, выведя его сразу на Лондон.

– Может, на наших автобусах сразу написать: «Шпионский состав»?

– А кто вам сказал, что вы поедете на автобусах?