– С меня на сегодня хватит, – покачал я головой. – И у меня есть ещё одно предложение на сегодня.

– Интересно, какое? – полюбопытствовала Настя, подкладывая мне в тарелку мой любимый салат.

– Мария ещё не была в оранжерее Троекуровых, – сказал я и подмигнул магичке. – Я посмотрел расписание, они работают до девяти, так что можем ещё спокойно посидеть, потом поехать туда.

– Оранжерея? – Мария даже открыла рот от предвкушения чуда. – Зимой? Да, я хочу!

– Значит решено, – кивнул Юдин. – Вот перекусим слегка, потом сразу туда.

– Илюх, ты похудел что ли? – спросил я, приглядываясь к нему. – Вроде щёки немного уменьшились.

– Тоже заметил? – хмыкнул он. – Надо срочно исправляться.

Он взял со сковороды перепёлку и подложил ещё жареной картошки.

– Ну вот, теперь я за тебя буду спокоен, – улыбнулся я, глядя, как друг старательно уплетает птичку.

– Все усилия насмарку, – вздохнула Лиза, накладывая себе овощной салат. – Илюша, мы же договорились вечером жирного не есть.

– Душа моя, ну где ты видела жирную перепёлку? – парировал он, поправляя тылом ладони очки. – Это если к ней только нитками кусок сала привязать.

– Ну а картошка? – насупилась девушка.

– Она тоже без сала, – буркнул он. – Солнце моё, ну я совсем немножко, быстро худеть вредно для здоровья.

– Ладно, кушай, – сказала девушка и устало махнула рукой. – Завтра поговорим.

Я с интересом наблюдал за их беседой, переводя взгляд с одного на другого и улыбаясь. Лиза это заметила, залилась краской и уткнулась в свой овощной салат. Юдин тем временем добил перепёлку и довольный откинулся на спинку стула.

– Ну всё, я готов идти смотреть на цветочки, – с улыбкой сытого кота сообщил Илья.

– Сначала чай со штруделем, – категорично заявил я. – Иначе никуда не пойду.

– Опять ты со своим штруделем, Склифосовский? – Илья тяжко и протяжно вздохнул, потом завёл глаза к потолку. – Господи, и когда же он тебе надоест?

– Можно подумать, что я ем его каждый день, – хмыкнул я. – И потом, я же тебя не заставляю, закажи себе шакер-чурек.

– Кого? – удивлённо протянул Юдин и посмотрел на меня, как на инопланетянина. Так же смотрели на меня друзья Боткина, когда я пытался заказать безалкогольное пиво. Опять что ли я напоролся на блюдо, которого здесь не существует?

– А что, здесь его не пекут? – невинно спросил я.

– Что это хоть вообще есть? – настойчиво спросил Илья, подтверждая мою версию.

– Да так, – махнул я рукой. – Восточная сладость. Типа пахлавы.

– Типа чего? – ещё больше удивился друг.

– Так тебе что заказать? – сменил я тему, подзывая официанта. Видел, как Лиза ещё больше насупилась, когда речь пошла о сладком.

Илья покосился на девушку, взглядом спрашивая разрешения.

– Я буду штрудель, как Саша, – махнула Лиза рукой.

– Тогда мне пирог с малиной, – расплылся в улыбке Юдин. Мария и Настя его поддержали.

В семь вечера мы сели в вызванный мной лимузин и отправились в оранжерею. Когда Мария увидела многообразие диковинных цветов, у неё на глазах навернулись слёзы, губки надулись, и она первый раз шмыгнула носом. Глядя на цветы, она забыла, что находится в теле ребёнка и не думала, как выглядит со стороны.

– Что с тобой? – тихонько спросил я, склонившись к её уху.

– Красиво, – дрожащим голосом сказала она. – Почти как в моём саду во дворе замка до того, как началась эта проклятая война. Все клумбы разбомбили и растоптали до плотности булыжной мостовой. Мы уже почти отбили замок обратно, когда я погибла в бою при штурме.

– Искренне сочувствую, – единственное, что я смог сказать.

Я решил её больше не трогать, предоставил самой себе, она должна спокойно погрустить. Лиза, увидев грусть Марии, тоже хотела вмешаться, но я её остановил. Так мы и ходили молча по оранжерее вслед за девочкой.