Витя стоял на сцене и старался подхлестнуть свое воображение, пуская разноцветные молнии. Полы его плаща то и дело разлетались в стороны, и под ним был виден черный фрак. Заметив в глубине сцены ящик, Витя прикинул, как бы поэффектней его использовать, затем подошел к нему, откинул крышку и взмахнул плащом. Тотчас поднялся сильный ветер. Он промчался по сцене, проник в музыку и, взметнув ее плавный темп, вихрем закружился по залу. Из ящика посыпались цветы. Подхваченные ветром, они взлетали под потолок, а затем медленно опускались в руки зрителям. Их стали ловить, поднялась веселая кутерьма. Одна девушка, потянувшись за цветами, вдруг взлетела высоко в воздух. Сейчас же все остальные зрители, покинув свои места, принялись кружиться под потолком. Получилось что-то вроде хоровода в невесомости.
В это время в дальнем конце зала открылась дверь, и Свешников увидел Марину. Она вошла и сначала ахнула от удивления и восторга, а затем вдруг оттолкнулась от пола и полетела прямо к сцене. Витя, не дыша, следил за ее полетом. Марина приближалась, улыбаясь и глядя на него, как никогда не глядела ни одна девушка…
Неожиданно в зале погас свет, сейчас же кто-то схватил Свешникова сзади за горло и сорвал с него волшебную чалму. Затем его грубо потащили за кулисы и дальше, в коридор. Здесь было светло, и Витя увидел статные фигуры и суровые лица оперотрядовцев. Тащивший его человек закричал противным высоким голоском:
– Вот он, самозванец! Вот он, пьяный хулиган и ворюга! А Крохоборский – это я!
Он оттолкнул Витю и, вынув из кармана какое-то удостоверение, стал трясти им по очереди перед носом у каждого из оперотрядовцев.
– Вот она, фотография-то! Вот оно, личико! А у этого?
Он снова подскочил к Вите и сорвал с него маску, а потом и плащ.
– Да вы поглядите! Он же в пальте под плащом! Намылился уже, бандит!
– Так, – сказал старший оперотрядовец, строго глядя на Витю. – Кто такой? С какого факультета?
– Да я не то чтобы… – промямлил Свешников, еще не успевший отдышаться, – я случайно… Мимо шел.
– Врет, – выдохнул Крохоборский.
– Одну минуту, – сказал верховный жрец порядка. – Что это там происходит?
Из зала доносились отдельные крики «Браво!» и аплодисменты, большинство зрителей скандировало: «Кро-хо-бор-ский! Кро-хо-бор-ский!»
– Идите, – сказал оперотрядовец Крохоборскому. – Вас зрители ждут. А с этим мы разберемся…
…Выйдя на улицу, Витя подошел к стеклянной стене зала и стал смотреть на сцену. Семен Крохоборский демонстрировал свое искусство. Перед ним на низеньком столике стоял цилиндр, из которого он, самодовольно улыбаясь, давно тащил розовую гирлянду. Зрители вяло хлопали, пожимали плечами и удивленно переглядывались. Кое-кто, скучая, смотрел по сторонам другие поднимались и уходили, но Крохоборскому было не до них. Покончив с гирляндой, он сунул руку в цилиндр и с торжествующим криком «Ап!» вынул за уши смирного белого кролика…
1984 г.
Складишок
– Ну вот, заблудились, – безжалостно подытожила Юля. – Связалась я с вами, ботаниками! Север от юга отличить не можете!
– А ты можешь? – огрызнулся Валера.
– Я – женщина, – Юля высокомерно перешагнула через поваленный березовый ствол, – у меня другие функции.
Она сама не понимала, для чего задирает Валеру. Может быть для того, чтобы Рома, наконец, перестал угрюмо молчать? И вообще, кавалеры называется. Такое впечатление, что каждый предоставил право проявлять инициативу другому.
Конец ознакомительного фрагмента.