– Отец, – вступился Василий. – Дарья пришла в сознание. Дарина помогла.

– Что? – пораженно и с надеждой переспросил Тихон, резко забыв про угрозы и неуместную спесь. Сейчас он казался жалким и уставшим стариком, потому с местью я решил повременить. Может, в этом и есть причина, почему Дарина их до сих пор терпит? Просто жаль тратить энергию на убогих?

– Да, иди в дом. Постарайся баб успокоить, а то Агафья сейчас в молитве лоб расшибет. Я скоро приду.

– Да-да, – послушался старик, пока я раздраженно дернул щекой от странной неприятной мысли, что тот даже не спросил о самочувствии той, кто в которой раз подставилась ради… людей.

Когда старик скрылся, Василий повернулся ко мне.

– Куда вы сейчас?

– Домой, – коротко отозвался я и хотел, было, уйти, но мне в спину донесся вопрос:

– То, что сказала моя дочь – правда? Это черная волшба изводила Дарью?

Я остановился, в сомнениях замерев, и посмотрел на бесчувственное красивое лицо со смешными веснушками, которые были сейчас наиболее видны из-за болезненной бледности. Она бы сказала… предупредила бы – как минимум.

– Да, – прохрипел я и поджал губы, когда последовал следующий очевидный вопрос:

– Значит, я ошибался. Дарина – она… она может волшбу творить? А Настенька… она такая же? Она еще несколько дней назад говорила, что над мамой чернота, но мы не слушали…

– Нет, твоя дочь другая. Но смысл ты понял. Вам нужно уехать. То, что мучило твою жену очень восприимчиво к светлой волшбе и к жизненной силе тех, кто ее в себе носит. Колдун, наславший проклятье, питался жизненными силами твоей жены и младенца. Не вмешайся Дарина, они бы сгорели через несколько дней, – произнес я, расслышав судорожный выдох. – То, что твоя дочь может видеть такое, делает ее подверженной большему риску. Уезжайте. Чем дальше, тем лучше, пока не станет безопасно. А со временем найди дочери наставницу. У нее дар и довольно сильный. Его следует развивать, иначе он угаснет.

– Откуда ты все это знаешь? Ты один из таких?

Я холодно посмотрел на мужчину.

– Я никогда не сделаю ничего, что подвергнет ее опасности. Теперь – тем более, когда она спасла моих любимых, – заверил Василий с искренностью, в которой даже я не смог усомниться. Хотя хотелось. Бесил он меня, хотя, на вид, вроде вполне адекватный. На фоне остального населения, разумеется.

– Я не такой. Но один из посвященных, – уклончиво признался я, а после пошарился в кармане, перехватив девушку удобнее, и швырнул в мужика флаконом, приготовленным Даринкой. – Это снадобье для твоего отца. Дарина хотела отдать. Поможет с проблемами живота. И дружку его тоже. Передадите сами.

Тот растерянно рассматривал стекляшку с пробкой и тихо произнес:

– Что с ней будет? Ты сможешь защитить ее? Если то, что ты сказал – правда, Дарина в серьезной опасности.

– Занимайся своей семьей, смертный, – огрызнулся я, уходя со двора и заставив мужика изумленно распахнуть светлые глаза. – И не лезь к Дарине. От вас у нее только больше проблем. Узнаю, что хоть кто-то сделает или скажет про нее плохое – пожалеют все, – мрачно пообещал я. – Жизнь твоего ребенка и жены могли ей дорогого стоить. Она была к вам слишком снисходительной, вы этого не заслужили и не оценили, но больше я ей подобной оплошности не позволю. По крайней мере, пока рядом… – уже тише добавил, выходя за ворота.

Выйдя на улицу, я с раздражением осмотрелся в поисках укромного уголка, чтобы переместиться, укрывшись от глаз людей. Но, к моему удивлению, девушка на моих руках застонала и слабо приоткрыла веки.

– Они идут… – прошептала Дарина трагичным голосом и вновь провалилась в беспамятство.