Ну и чуть позже пригрозила демону, что если он этого не сделает, и девушку не соберется провожать, Василина может принять это за сигнал, что он просто расставаться с ней не хочет. Не знаю, что из этого подействовало на сознательность Володи, но тот согласился.

А подслушивающий разговор Велес опять неприлично заржал. Ни капли воспитания и сдержанности!

И вот тут уже не могла не услышать гостья: Василина, тяжело и сочувствующе вздохнув, выдала:

– Знаешь, Дарина, у нас, когда наша прежняя псинка стала странные звуки изрыгать, батька его удавил. Чтоб, значица, не мучился, бедолага. Эта… как ее… бесовское такое еще… О! Гуманность! – вполне искренне и участливо заметила девушка, важно задрав пухлый пальчик вверх.

Я попыталась изобразить благодарную улыбку, но физиономию у меня так скривило, что девушка шарахнулась в сторону. Велес от услышанного ржать резко перестал, поперхнулся воздухом, отчего задохнулся и захрипел, чем вызвал лишь сочувствующее покачивание головы сердобольной и гуманной девушки. А вот демон лишь хмыкнул и блеснул хитрым прищуром в сторону окна, за которым заходился в кашле бедный магический зверь, которого сердобольная селянка предложила извести. Чтоб не мучился.

Чувствую, Володя еще не раз приткнет этим моего мохнатого друга.

Велес тут же попытался реабилитироваться в здорового пса, но что-то пошло сразу не так, или друг просто переоценил свои актерские способности. В общем, набрав в грудь больше воздуха, волк выдал совершенно невозможное:

– Гав-у-у-у… Кхе-кхе! Да…чтоб… Кхе… вас… кху!!!

Я, конечно, могу преувеличивать, но мне почудилось, словно Липа закатила глаза и покаянно покачала головой…

– Позорище, – шепнул стоящий у окна демон, прекрасно зная, что Велес его услышит. Я как раз проходила мимо, потому смогла разобрать и оскорбленный ответ с улицы:

– Я – не собака! – дрожащим голосом просипели возмущенно и обиженно. То ли от обиды, то ли от натуги…

Устало вздохнув, я сама едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

Проводив демона и Василину за ворота, старалась не замечать, как та стала сказываться всей такой ранимой и уставшей, то и дело повисая на плече своего провожатого. Ну да, ранимость прямо невооруженным глазом видна! Путь это гулям рассказывает! Но комментировать не стала и просто затворила выбитую калиту, подперла ее поленцем и печально вздохнула, понимая, что защита – такая себе. Хорошо еще Велес во дворе, который подстрахует…

– Велес! – даже не успев мысль додумать, узрела, как паршивец уже перебирается через забор с явным намерением на пакостливой морде проследить за необычной парочкой.

– А я что? А я ничего! Другие вон что – и им ничего. А я чуть что – и тут же вон что! – явно переигрывая с невинностью, возмутился волк. Но посмотрев на то, как я возмущенно складываю руки на груди и притаптываю ногой, сдался и покаялся: – Интересно же! Я не могу пропустить момента, где она либо женит на себе демона, либо прикопает!

– Прекрати вести себя как ребенок! Что за глупости?

– Да? А я вот даже сейчас слышу, как она у него про тебя расспрашивает и про ваши отношения. Даже о том, как он к тебе относится, – поделился Велес, что заставило меня прекратить топать. – И при этом жалится, как ей одиноко.

– А Володька чего? – вырвалось у меня.

– А вот не слышу! – хмыкнул друг с ехидством в голосе. – Ушли далеко. Но если пустишь, так и быть, потом расскажу!

Вот тут я встала перед серьезной дилеммой. С одной стороны любопытство было и мне не чуждо. С другой стороны калитка, закрытая на полено, и нечто, что даже богатыря сразило, гуляющее где-то там… за не закрывающимися воротами.