Непосредственным начальством был Дорич. Бригадир скорчил недовольную физиономию, кашлянул, негромко сказал:
– Ладно. Найдем транспорт. Нечего комиссара беспокоить. Он и так за утро не присел. Столько всего.
С этим трудно спорить…
…Боевики действительно перекрыли все дороги от границы в Зону. Получив сигнал о помощи, маневренные группы пошли к Валдану и попали в ловушки. Боевики заминировали трассы и посадили засады. И держали группы на месте. Понеся потери, армейцы наконец догадались подтянуть артиллерию и авиацию и направить помощь другим маршрутом. Один отряд вышел на нас, второй проскочил восточнее, а третий вместе с батальоном вообще сделал изрядный крюк и прошел с запада.
В тот момент, когда мы встретили группу капитана Дарола, в город с запада входили передовые части пехотного батальона. Они вышибли боевиков и отбили блокпосты. А следом за ними пошли подразделения военизированной полиции.
Дарол при виде живого сенатора, которого уже все похоронили, остолбенел и выразил готовность проводить его до места. Так что последние километры до границы мы прошли под усиленным эскортом из пяти танков и десятка БТРов.
На прощание Авьялин крепко пожал мне руку и заверил, что мы скоро увидимся. А потом подхватил свою пассию и улетел на специально присланном вертолете. Мы пошли обратно тем же путем.
При свете солнца разрушения выглядели более впечатляющими. Дым и гарь висели в воздухе, чернели обгорелые здания, еще коптили сожженные машины, застыли окаменевшие трупы, кровь успела свернуться, образовав красные лужицы.
На повороте у многоэтажки на глаза попало крохотное тельце убитой девочки. Маленькие руки сжимали куклу, светлые волосы лежали в пыли, кровь из пробитой насквозь груди залила ярко-голубое платьице. Видимо, по ее ногам после смерти проехала машина, кожа стесана, видны синяки.
Первым эту картину увидел Влад, после чего он вытащил пленника и стал его месить. Я с минуту наблюдал, потом отогнал сержанта и приступил сам. Но уже целенаправленно, качественно. Еще через пять минут пленник выложил все, что знал. Никакой ценности он больше не представлял, а так как был взят в бою, то под понятие настоящего пленного, по моему разумению, никак не подходил. Да еще убитый ребенок… Влад выпустил в него полмагазина и сбросил труп на обочину.
А потом началось. В город нагнали массу подразделений полиции, подошли части пехотного полка, привезли технику. Приехали медики – у них огромный фронт работ. Чуть позже, когда Валдан был взят в плотное кольцо, понаехали чиновники всех мастей из разных ведомств. Грянуло затяжное разбирательство с последующими выводами…
С совещания я поехал на базу, по пути осматривая улицы и дома. На каждом перекрестке тройные патрули, бронетехника, у разрушенных домов масса народу, экскаваторы, краны. То и дело отъезжают и приезжают машины «скорой помощи». Кое-где пожарные тушат пламя пожаров.
Взвод в полном составе сидел в столовой. Никто не спал, хотя позади бессонная ночь. Успели снять броню и амуницию, почистить и убрать оружие, принять душ. Сидели молча за обильно накрытым столом. В центре пять бутылок водки. Выражение лиц одинаково мрачное. Места на обоих концах стола свободны. На одном – мое, на другом…
Я молча прошел на свое место, сел, вынул из-под погона кепку и бросил ее на диван. Влад поймал мой взгляд и первым взял бутылку. На каждого пришлось сто граммов. Двадцать семь стаканов взмыли в воздух. Двадцать восьмой сиротливо стоял на противоположном конце, накрытый куском хлеба.
– Пусть в ирии