Несмотря на то, что Пиппа дрожала от изумления и ужаса реальности происходящего, ей удалось заставить себя стоять неподвижно еще целую минуту до того, как она подскочила на месте и распахнула дверь. Элуиз схватила ее за плечо, чтобы остановить, однако Пиппа вывернулась и бросилась через темноту комнаты к пульсирующему зеркалу.

– Оно его проглотило! – воскликнула Пиппа, задыхаясь от собственного удивления. – Как глоток воздуха или стакан воды.

– Я так и знала. – Шепот Элуиз вышел громким. Триумфальным. – Эти треклятые вампиры прятали телепортационное серебро все это время. Можно было бы подумать, что они хотя бы предложат нам им воспользоваться, учитывая все, что мы для них сделали за все эти годы. – Она прищелкнула языком. – Criaturas ingratas [37]. Серебро для путешествий… находилось у нас прямо в городе все это время!

– Чем отличается серебро для путешествий от тары? – Пиппа вспомнила слово, которое использовала Элуиз до этого.

– Серебро для путешествий соединяет места в мире смертных, а тара может еще и соединять земной мир с миром фейри, – пояснила Элуиз. – Сомневаюсь, однако, что кто-то из этих кровопийц настолько глуп, чтобы оставить настоящую тару вот так вот без присмотра. Это было бы наивысшей формой невежества, ибо им в принципе запрещено посещать мир фейри.

– Но почему?

Элуиз отмахнулась от слов Пиппы рукой.

– Много веков назад кровопийцы совершили какую-то ошибку, – сказала она. – И за это они были изгнаны в мир смертных.

– Какой ужас! – Пиппа задумалась на секунду. – Не иметь права вернуться домой…

– Кроме того, открытый портал-тара означал бы, что любое существо может использовать его в качестве прохода и беспрепятственно ходить туда-сюда. Это огромный риск.

– Я думала, ты уважаешь тех, кто рискует, – заметила Пиппа.

– Claro, – ответила ей Элуиз. – Ты бы до сих пор собирала фрукты и спала голая в пещере с пауками, если бы никто из нас не рисковал. Однако одно дело ставить на кон собственную жизнь. А рисковать целым городом, полным невинных… Тут уже совсем не риск. Тут глупость.

Пиппа продолжала внимательно всматриваться в мерцающую поверхность зеркального серебра.

– Тогда, получается, если это не портал-тара в другой мир, то куда же отправился Арджун Десай? – спросила она.

– Скорее всего, обратно в Лондон, где этому comemierda и место. – Элуиз подула на позолоченную раму все еще сверкающего зеркала, точно пытаясь отыскать тайные чары на его поверхности, как делала, когда пыталась вскрыть замок входной двери. – А если судить по его наряду, то он определенно посещает Савиль Роу [38] куда чаще, чем полагается любому мужчине. – Никаких чар не обнаружилось, и Элуиз нахмурилась, задумчиво стуча пальцами по бедру. – Погляди на полу и вокруг рамы, – пробормотала она Пиппе. – Скажи, если заметишь что-нибудь необычное, – добавив это, она опустилась на колени, чтобы заглянуть за зеркало.

Савиль Роу. Селина рассказывала Пиппе об улице в самом сердце Лондона, известной талантливыми портными. Может, Селина сейчас в Лондоне? Может, они с Бастьяном прошли через этот самый портал и переправились через океан в мгновение ока? Может, они теперь прогуливались по Бонд‐стрит [39] и пили чай в «Кларидж» [40], пока Пиппа тут нервничала в одиночестве в этой сырой знойной тьме города-полумесяца?

Лондон. Так близко от Ливерпуля. Так далеко – за целым океаном – от Пиппы.

Мысль о том, что этот портал может привести ее к братику с сестренкой по щелчку пальцев, одурманивала и соблазняла.

Проклятый прекрасный риск.

Нет, это неважно. Пиппа уже и без того несколько раз рискнула сегодня. Вопреки советам ее преподавательницы по фехтованию о том, что стоит действовать спонтанно, бывает куда лучше все обдумать и взвесить каждое решение с особой тщательностью. Бабушка Пиппы всегда говорила, что лучшим решением всегда является самое праведное, а сделать все, что в силах Пиппы, ради братика с сестренкой – обеспечить всем им светлое будущее – это самый праведный и богоугодный путь.