Ни один квадратный дюйм поместья в Беверли-Хиллз не был ей подарен. Все это стоило ей не меньше трудов, чем превращение секс-символа в уважаемую актрису. Она приносила жертвы, но редко вспоминала о них. Она страдала и о страданиях не забывала никогда. Она карабкалась вверх по лестнице, скользкой от пота и крови, и долгие годы держалась на самой вершине в гордом одиночестве.

Мэгги нарушила воцарившуюся тишину:

– Ева, расскажи мне о своем проекте, и узнаешь мое мнение, а потом получишь и мою помощь.

– Каком проекте?

Женщины оглянулись. В приятном мужском голосе слышался легкий британский акцент, хотя его обладатель прожил в Англии не больше десяти из своих тридцати пяти лет.

Ева с улыбкой протянула к нему руки.

– Ты опоздал.

– Неужели? – Пол Уинтроп поцеловал ее руки, затем щеки, нежные, как лепестки роз. – Привет, красотка. – Он взял ее стакан, отхлебнул и ухмыльнулся. – Лучшие апельсины в стране. Привет, Мэгги.

– Господи, Пол, с каждым днем ты становишься все больше похож на отца. Я без проблем могу устроить тебе кинопробы в любой момент.

– Когда-нибудь я поймаю тебя на слове…

Пол вернул Еве стакан и прошел к бару – высокий худощавый мужчина с заметной даже под свободной рубашкой мускулатурой. Ева пристально смотрела на него. Волосы цвета красного дерева, взлохмаченные от быстрой езды в открытом автомобиле. Лицо, в детстве слишком хорошенькое, теперь – к огромному облегчению Пола – никто не посмел бы назвать женственным. Прямой нос, впалые щеки, синие глаза. Глаза, перед которыми не могла устоять ни одна женщина. Волевой рот, всегда готовый к улыбке. Красиво очерченные губы, в которые Ева влюбилась двадцать пять лет назад. Губы его отца.

– Как поживает старый шельмец?

– Наслаждается пятой женой и шикарными казино Монте-Карло.

– Рори никогда не избавится от пристрастия к женщинам и азартным играм.

Пол налил себе сока. Никакого алкоголя. Только ради Евы он оторвался от работы, но вечером собирался наверстать упущенное.

– К счастью, удача ему не изменяет.

Ева забарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Четверть века назад она была замужем за Рори Уинтропом два коротких сумасшедших года и не могла полностью согласиться с вердиктом его сына.

– Сколько лет этой? Тридцать?

– Если верить ее пресс-релизам. Дорогая Ева, только не говори, что ревнуешь!

Ева лишь пожала плечами, хотя, сделай подобное предположение любой другой, она заживо содрала бы с него кожу.

– Просто противно смотреть, как он выставляет себя на посмешище. И каждый раз, как он бежит под венец, в газетах печатают список его бывших жен. – Мощный вентилятор разогнал облачко дыма, на мгновение окутавшее ее лицо. – А я ненавижу, когда мое имя связывают с его более жалкими избранницами.

– Но твое сверкает ярче всех. – Пол отсалютовал ей бокалом. – Это бесспорно.

– Нужные слова в нужный момент, как всегда. – Ева удовлетворенно откинулась на спинку кресла, однако ее пальцы продолжали беспокойно гладить подлокотник. – Как и подобает преуспевающему писателю. Что является одной из двух причин, по которым я пригласила тебя сегодня.

– А вторая?

– Вторая состоит в том, Пол, что я очень редко вижу тебя, когда ты пишешь очередную книгу. – Ева снова протянула к нему руку. – Пусть я очень недолго была твоей мачехой, но ты все еще мой единственный сын.

Тронутый до глубины души, Пол поднес к губам ее руку.

– А ты все еще единственная женщина, которую я люблю.

– Потому что ты чересчур разборчив. – Ева сжала его пальцы и тут же отпустила. – Я пригласила вас обоих не для чувствительных излияний. Мне необходим ваш профессиональный совет. – Она затянулась сигаретой, прекрасно зная цену драматических пауз. – Я решила написать мемуары.