– Товарищ подполковник, я к вам с полковником Поплавским подходил…

В глазах комбата «три» промелькнуло узнавание.

– А, да, помню, – устало подтвердил он. – Только нет у меня должностей, нет.

– Товарищ полковник, а как же… – До Ефимова не сразу дошел смысл сказанного.

– У меня в отряде нет должностей замкомгрупп. – Теперь Трясунов выглядел еще более усталым.

– Но командир бригады мне твердо обещал… – начал было Ефимов, но подполковник, махнув рукой, перебил его:

– Ладно, пошли к комбригу. Скажет поставить на должность командира первого отделения – поставлю.

И он, развернувшись, стал быстро спускаться вниз по лестнице.

Полковника Шогинова они «отловили» выходящим из кабинета.

– Ефимов, как служба?

Сергей подивился тому, что комбриг помнит его фамилию.

– Нормально, товарищ полковник, только вот с Чечней, как и что, непонятно. – Ефимов пожал плечами.

– Поедешь в Чечню, какой вопрос? – Командир бригады широко улыбнулся.

– Я воевать собрался, а должностей замкомгрупп в…надцатом отряде нет.

– Ну да, – полковник Шогинов не переставал улыбаться, – сам понимаешь, не могу же я поставить прапорщика на должность сержанта.

– Да мне все равно, товарищ полковник, хоть рядового. – Ефимов не собирался сдаваться. – Я только из-за Чечни в армию и вернулся.

– Трясунов, – улыбка комбрига стала еще шире, хотя казалось, что шире некуда. – Найди ему должность… любую.

– Разве что во взвод матобеспечения?

– Товарищ полковник, я не для того… – запротестовал было Ефимов.

– Ладно, ладно, – нетерпеливо оборвал его командир бригады. – Трясунов, отпустишь его разок-другой на БЗ. Пусть походит, пока не надоест. – И усмехнулся: – Будь.

Он хлопнул по-дружески старшего прапорщика по плечу и шагнул в обратную сторону к двери своего кабинета.

– Подойдешь к начальнику штаба капитану Грелкину, – приказал Сергею его будущий комбат, – пусть запишет тебя на должность начальника аккумуляторной. Скажешь, я приказал.

– Есть! – бодро ответил Ефимов и кинулся искать начальника штаба батальона, пока большие начальники не передумали и вовсе не зарезали ему командировку.

«Ничего, – думал Сергей, – мне бы только выбраться в горы, а уж там я на боевое задание всеми правдами и неправдами, а вырвусь».

Новый год он хотел встретить с семьей, но едва не опоздал. Сменившись с наряда, побежал на автовокзал и успел сесть в уже отъезжающий автобус. Все же в последний момент ему повезло: «пазик», привезший Ефимова в райцентр, не пошел, как обычно, в гараж, а поехал дальше. Водитель автобуса жил в соседнем селе и тоже, как Сергей, спешил попасть к новогоднему столу. Так что домой старший прапорщик прибыл вовремя. Его ждали. Никто сегодня не спал. Жена, дети, сверкающая новогодняя елка, праздничный стол – что может быть лучше этих счастливых мгновений?

…Сергей не дотянул до боя курантов минут пятнадцать. Веки сомкнулись, и он уснул тяжелым сном безмерно уставшего человека. Так начался очередной год его жизни.

Учебный корпус они к началу боевого слаживания так и не доделали. И не то чтобы сделали мало, – сделали много, но вот оказалось, что надо было сделать еще больше. Тем не менее Поплавский объявил Ефимову благодарность и отпустил на все четыре стороны.

В начале второй декады января сводный отряд в полном составе выехал на полигон. Но перед тем как уехать, в роте произошло некое событие, а точнее, почти веселая история, надолго отложившаяся в памяти старшего прапорщика Ефимова.

Рядовой Копылов написал домой письмо. И оно, может быть, и ничего, не попади письмецо в чьи-то непростые руки – человека, весьма стремящегося к всезнанию.