7. 7.

После того, как Зойка отправила последнее сообщение, на кухне повисла гнетущая тишина. Глаза подруг встретились и скрестились в немом поединке.

-Ну, я не зна-а-аю,- Люба первой нарушила молчание, растерянно разведя руками,- Вот так сразу и домой, Зой?!

- Люб, иди красься, а,- безапеляционным тоном заявила на это Городецкая.

- Приличные женщины сразу домой не ходят,- неуверенно нахмурилась Любовь Павловна.

- А счастливые ходят, Люб. Так что помыться тоже не забудь,- фыркнула Зойка и налила себе ещё бокал, махнула им в сторону двери,- Давай-давай...Уже двадцать восемь минут!

- Да твою ж ...Чёрт! - Люба подскочила с места и ощутила, что ноги от вина ватные и лёгкие. В голове слабенько закружило, но быстро прошло, из горла вырвалось неуместное хихиканье. Неужели и правда пойдёт? Сама себе не верила...Как принято говорить, Люба была не такая...Но когда тебе тридцать пять и ты разведена, продолжать быть "не такой" становится всё сложнее...

- Слушай, а вдруг маньяк какой-нибудь?- уже в дверях обернулась Люба на поглощающую пирожки и заливающую в себя вино подругу.

- Он же твой сосед!- жуя, невнятно пробурчала Зойка,- Скажешь, что подруге рассказала- побоится...Да и вообще, скорее всего, просто посидите-пиццу поедите. Поболтаете...по-соседски...

И подмигнула.

- А, ну да,- нехотя согласилась Любовь Павловна. Возражения у неё кончались. И всё же она замерла в дверях, не решаясь выйти с кухни. Как-будто именно это был самый отчаянный, последний шаг к её грехопадению.

- Как всё-таки на Соболева похож...- рассеянно себе под нос пробормотала.

- Похож, да,- кивнула Зойка и расплылась в хитрой улыбке,- Ну так и отлично...Все гештальты разом!

Про гештальты Люба благоразмуно сделала вид, что пропустила.

- А вдруг это он вообще?- выдала Вознесенская последний свой аргумент,- И Сергей же тоже...Вот позорище то будет!

-Что не рожа, то Сережа, слышала такое?- расхохоталась в ответ Зойка, а потом уже серьезней,- Да не он, Любаш. Этот худее, и Соболев на Ваське живёт...вроде.

Только вот "вроде" Зоя добавила с запинкой и совсем тихо, так что исчезнувшая в дверном проёме Любовь Павловна и не услышала.

Собиралась Люба лихорадочно быстро, вся в суете. Сначала накрасилась, принципиально решив не мыться. Потом, нервно покусывая губы, всё-таки залезла под душ, накрасилась опять, снова облачилась в черное платье, в котором и фотографировалась для тиндера. Слишком роскошное для посиделок в квартире с пиццей по мнению Любовь Павловны, но Зойка настояла, заверив подругу, что Люба в нём " огонь!". Ну огонь так огонь, пойдём в гости в вечернем наряде. Волосы тоже распустила по плечам как на фотографии. Промокнула запястья японскими цветочно-морозными духами, пытаясь избавиться от стойкого аромата пирожков. Погибая от волнения, улыбнулась дрожащими губами своему отражению.

- Ох, Любка, мечта! - пропела Зойка за её спиной.

-Ой, всё...- пробормотала в ответ Любовь Павловна, вытирая о юбку вспотевшие ладошки и скептически изогнув бровь.

- Я у тебя ночевать останусь, так что жду,- напутствовала Зойка.

- Ага,- рассеянно кивнула в ответ Люба, пребывая в каком-то полуобморочном состоянии.

Вышла из квартиры. Дверь с грохотом за ней захлопнулась, словно отрезая от прошлой жизни. Цоканье собственных каблуков по гранитному полу дробило в крошево нервы. Дожидаться лифта, чтобы подняться на один этаж, показалось Любе глупостью, и она на непослушных подгибающихся ногах направилась к пожарной лестнице. Достигнув цели, пару минут зачарованно изучала чёрную заветную дверь сто пятнадцатой квартиры. Хорошая дверь...добротная...мужская такая дверь...да. Тяжко вздохнула, перекрестилась и нажала на кнопку звонка.