– Да чё тут думать-то! – насела меж тем на Оксану её безымянная спутница. – Ты ж приказ слышала! Вот и топай, куда было велено!

– Куда велено… – передразнила паникёршу Оксана. – Я не собака, чтобы по команде на цырлах бегать.

– Ну да, – хмыкнула подруга. – Потому, наверное, ты с койки-то вперёд меня подорвалась по его приказу.

– Ах ты ж, гнусь какая!.. – Хозяйка «нашего» тела дёрнулась к спутнице, намереваясь то ли вцепиться длинными ногтями ей лицо, то ли менее кровожадно цапнуть за ворот мокрого пуховика. Но подброшенные было вверх её руки вдруг непослушными плетями рухнули вниз и закачались, как парализованные.

Противница же неожиданно встретила спонтанный наскок во всеоружии и, как заправский боксёр, лихо прописала серию жёстких кулачных ударов в открытую физиономию Оксаны.

«Наш» правый глаз тут же заплыл, а из свёрнутого набок носа, заливая подбородок, хлынула кровища.

– Ребзя, гля, бомжихи дерутся, – раздался сбоку восторженный мальчишеский вопль, спровоцировав тут же азартный галдёж ещё нескольких детских голосов:

– Э-э-эпс-с, сколько кровищи!..

– Мля, да где мой смарт, я должен это заснять!..

– Не пыхти, Фазя, я уже… потом брошу тебе, не парься!..

– Да я сам те брошу!..

– Ваще, тема, пацаны!..

От пропущенных ударов хозяйка моего тела зашаталась, как пьяная, но каким-то чудом смогла устоять на ногах.

– Извини! Это не я! Я не умею так! – заголосила обидчица, подскочившая через секунду к побитой Оксане и подхватившая её за плечи, помогая удержаться на ногах. – Оно само вдруг… – шепнула она «нам» на ухо дрожащим от страха голосом.

– Да поняла я уже… – обречённо пробулькала Оксана, стирая снова ожившими руками кровь с подбородка. – А-а-а! Су-у-ука-а-а! – взвыла она через мгновение, неожиданно умело вправив себе свёрнутый нос.

– Гля, эти уродки уже целуются!..

– И стонут, как на том видосике! Помните? Фазя приносил…

– Ваще зачётное залипалово выпиливается!..

– Гошан с Саньком, когда увидит, обзавидуются!.. – продолжали крутить в сторонке смартфонами юные папарацци.

Я же тихо офигевал от случившегося, по новой прокручивая перед мысленным взором кадры невероятного сюра, которому стал не только свидетелем, но и в некотором роде соучастником… Выходит, потерянные души – это лишённые своего «я» практически рабы Хозяина, которыми этот коварный манипулятор мог повелевать, как марионетками. Движением невидимых нитей контроля Хозяин мог запросто обездвижить взбрыкнувшую вещь, а затем другим набором нитей легко превращал робкую трусиху в беспощадного палача…

– Можешь идти? – спросила «нас» боксерша поневоле, выводя меня этим вопросом из отрешённой задумчивости.

– Да вроде могу, – пропыхтела через прижатый к распухшему носу рукав Оксана.

– Тогда пошли уже. А то, не ровён час, ещё прилетит чего эдакого…

– Ладно. Двинули. Считай, уговорила…

– Эй, вы куда? – раздался нам вдогонку расстроенный мальчишеский хор.

Но мы скоренько юркнули в какую-то подворотню и скрылись там от стайки докучливых папарацци.

– Ты адрес не забыла? – спросила на ходу подруга.

– Забудешь тут, – буркнула в ответ Оксана.

– Я с городом плохо знакома. Подскажи, далеко ещё нам шлёпать отсюда до Гран?..

Но дослушать название улицы, являющейся, похоже, конечной точкой их маршрута, мне не позволили.

Изображение унылого мокрого двора перед глазами вдруг поплыло, и через мгновение холодные капли дождя сменились горячим ливнем душа, обрушившегося из широкой лейки на моё голое тело в знакомой кабинке с запотевшими стеклянными стенками.

Заехав на больничную стоянку и нагло прихватизировав единственное пустое место, огромный серебристый «Рендж-Ровер» не только не затерялся среди массивных «газелей» скорой помощи, а напротив, даже выделился на их белоснежном фоне своей статью и мощью, как волк среди стада овец, на добрые полметра выставив из ровного ряда тупорылых машин хищный кенгурятник.