Истолкование мантры позволяет проникнуть в исходную смысловую структуру, организующую энергетическое пространство, необходимое для занятий. Первая строка относится непосредственно к практике: думая о практике как об учителе, мы обращаемся за руководством к опыту, полностью доверяем самой практике. Вторая строка содержит два слова, в которых заключена сущность йоги: «мудрость счастья». В контексте мантры высший гуру раскрывает знание счастья, которым обладает наша собственная Самость. В третьей строке используется метафора для практики: «способная излечивать», а слова «вне сравнения» относятся к результатам занятий йогой. Четвертая строка сообщает о деятельности высшего гуру, где схватывается самая сущность йоги: безболезненное преодоление заблуждения. Иными словами, ядовитые травы обусловленного существования держат нас в мире среди людей, самсара создает затруднения, которые мы испытываем в духовной жизни, хотя и не всегда замечаем, а практика йоги становится верным средством избавления. Возможности самой практики безграничны и несопоставимы с иным опытом. По завершении практики произносится следующая мантра.
В другой линии передачи аштанга-виньяса-йоги, ныне представленной в Майсуре такими учителями, как Б. Н. С. Айенгар и Шешадри, используются другие мантры в начале и конце практики. Вторая часть мантры, взятая из древней молитвы к Патанджали, совпадает со второй частью мантры в главной линии передачи аштанга-виньяса-йоги. Полностью ту же самую начальную мантру использовали на своих занятиях и учителя в Ришикеше, преподающие другие стили йоги. Этот факт подтверждает не только общность традиции, но и единство смыслового йогического контекста по всей Индии от крайнего юга до крайнего севера.