Могут!

В науке биологии есть такой термин – мимикрия. Это когда насекомое, живущее среди зелененьких листиков, обязательно должно иметь зеленый окрас. А среди желтеньких листиков – желтый. В коричневый пупырышек, если лист имеет пупырышки. А если не зеленый и не в пупырышек, а, к примеру, голубой, то та букашка на том листе будет сильно заметна, и ее непременно сожрут.

Мы, конечно, не букашки, мы цари природы, но тоже не любим выделяться на фоне окружающей нас действительности. Предпочитая, сами того не замечая, сливаться с окружающим социальным фоном. Цветом кожи… простите, одеждой, надевая соответствующую униформу – кожанки или бобровые шубы. Манерами, опять-таки неважно – аристократическими или околоуголовными. Разговором. Жестами. Мыслями…

• Потому что белые вороны в черной стае долго жить не могут. Они либо перекрашиваются в более практичный черный цвет, либо…

И, живя с волками, невозможно чирикать, а надо выть.

Или…

И, приходя в чужой монастырь, желательно свой устав засунуть… куда-нибудь поглубже.

Иначе…

Иначе вы станете изгоем. Чего среднестатистический человек вынести не может. От чего быстро сходит с ума. Или, чтобы не сойти, меняет окрас.

Глава 4, показывающая, до чего может докатиться человек, или Про дурные примеры, которые заразительны

Раньше я считал себя непогрешимым, считал, что не способен на подлость. Ну просто не способен, и все. Теперь знаю, что это были свойственные молодости иллюзии.

Способен я. На многое способен.

Наверное, даже и убить человека.

Этот излюбленный классиками пример человеческого грехопадения я и рассмотрю. Как самый показательный.

Итак – способен я или нет?

Раньше бы сказал – нет!

Однозначно – нет!

Если бы тогда, раньше, мне сказали, что я способен убить человека, я бы того человека, который посмел предположить, что я могу убить человека, убил бы на месте!

Теперь я не столь категоричен. Теперь я знаю, что, оказавшись в определенных условиях, я смогу…

И вы сможете.

И все смогут. И совсем легко смогут, попав в среду, где убийство человека обыденность и доблесть…

Например, на войну. Первую мировую, Великую Отечественную, афганскую, чеченскую или любую другую. Где за лишение человека жизни объявляют благодарности, дают отпуска и вешают на грудь ордена.

Или попав служить в Воздушно-десантные войска, где идеалистов-школьников перековывают в готовых на все бойцов.

Как?

Очень просто. Помещая в соответствующую среду. Годика на два.

Запоминайте рецептик.

Взять восемнадцатилетнего паренька, переодеть в камуфляж и поставить в строй, превратив в зеленое пятно на зеленом фоне. Потом, доступными младшему комсоставу методами объяснить, что «вы здесь не там», что про мамкину юбку можно забыть, и послать на полосу препятствий, на стрельбище и в наряд… Через месяц такой жизни новобранец готов прибить кого угодно. А еще через три мы получаем вполне законченного воина, способного, ради выполнения приказа вышестоящего командования, перерезать штык-ножом горло часовому или перерубить ему же шею саперной лопаткой.

Не впечатляет? Тогда расскажу о методах подготовки, практикуемых в спецслужбах. У «них». И, значит, у нас.

Берут заключившего контракт на прохождение действительной службы юношу и отправляют… Нет, не угадали. Отправляют в кинозал. Где усаживают в особое, с кучей ремешков, скоб и веревок кресло. Фиксируют, притянув к спинке тело, прищелкивают к подлокотникам руки, а ноги к ножкам. Зажимают голову, чтобы невозможно было повернуться. Особыми распорками оттягивают вверх веки, чтобы нельзя было закрыть глаза. И… начинают крутить кино. Тоже специальное. Снятое во время проведения спецопераций и потому не игровое – документальное.