— Я здесь, кир Алан. — Слуга бежал от кухни, дожевывая на ходу пирожок.

— Я буду в кабинете. Пригласи ко мне морского капитана и скажи Райке, чтобы подала перекусить. — Дождавшись кивка Берта, конт продолжил. — А затем я хочу переговорить с Рэем, Ивертом и десятником маркиза. И еще, Берт… — Алан на мгновение запнулся. — Надо как-то сообщить твоей сестре, что Нанни больше нет. Напиши письмо, я передам его морем с храмовой почтой. Только лишнего не пиши.

— Чупачурик расстроится, — тихо произнес Берт.

— Кто? — Конт резко повернулся к Берту и ухватил его за рубашку на груди, словно боялся, что парень сбежит. — Как ты сказал?

— Чупачурик, — испуганно повторил слуга. — Я так называл сестру, когда был маленьким.

— Кто еще об этом знает? — Конт отпустил Берта.

— Никто больше, кир Алан, — затряс головой Берт. — Ирием клянусь, — он осенил себя кругом. — Ваш отец знал, я, Нанни и Чупка. Мне тогда всего три года было!

— Никто этого не должен знать. Никто! Из-за этого Нанни умерла! Ты меня понял, Берт? — в голосе конта зазвучала сталь. Слуга серьезно кивнул.

— Я никому не скажу, господин.

— Завтра после свадьбы возьмешь людей и поедешь откапывать пещеру, которую показал Иверт. Спроси Семона, может быть он захочет поехать с тобой. И возьми охрану! — последние указания конт давал уже на ходу, стремительно шагая в сторону пристройки.

Так вот что ты хотела сказать, Нанни, на кого намекнуть. Теперь Виктория знала, где нужно искать корону. Осталось лишь решить, а нужна ли она ей? Женщине из другого времени, опальному незаконнорожденному сыну последнего короля.

— Бешеный Алан, я никогда не видел ваших городов. Поэтому в столицу я еду с тобой! — раздался сзади голос Иверта.

— Все знаешь? — не оборачиваясь, спросил конт. — Откуда?

— Подслушал твой разговор с женщиной Нанни, когда возвращались от моего отца, — белозубо улыбнулся Иверт. — А потом услышал твой рассказ лесной женщине.

Это друиде? Как умудрился? И стоит ли ему доверять?

— Я не выдам, верь мне, — серьезно сказал Иверт.

— Думаешь, стоит попытаться?

— Не знаю. Это твой путь. Но мне кажется, ты достоин, Бешеный Алан.

— Спасибо.

Еще бы знать, как этот путь пройти.

— Умеешь ты, конт, всех озадачить, — послышался издали голос ворожеи. Женщина шла к ним, прижимая к груди кувшин, над которым вился парок. — Еще рыску назад Кровь была похожа на сонное царство, а теперь словно растревоженный улей.

— Как наша роженица? — улыбнулся Алан.

— Спит. Я ее травами пою от воспаления кишок. Жар у нее. Если в ближайшие пять дней не помрет, то жить будет. А младенчик здоров. Имя ему дать надо, а то не за кого свечи в храме поставить.

— Пусть Иверт дает, это его идея была «про лошадей», — передразнил конт игуша и передернул плечами, вспомнив их ночное «приключение».

— А я согласен, — не стал кочевряжиться горец. — Веди меня, женщина.

Глядя в спину гордо удаляющегося под ручку с друидой Иверта, Виктория прислушалась к своим эмоциям. Теплое чувство, которое вызывал у нее игуш, никуда не исчезло, просто оно трансформировалось в немного грустное, нежное воспоминание. Как несбывшаяся мечта, которую ты перерос. Где-то в глубине души тихонько, с сожалением вздохнула женщина. Хватит сожалеть о невозможном! Нужно работать! В кабинете ждет капитан судна, который представился просто — Кэп, и еще в первую их встречу заявил, что он человек простой, этикету не обучен, и если конту это не нравится, то пусть другого капитана себе ищет. Конту такая прямота понравилась, и Кэп принял командование над «Шустриком».

— Кир Алан, я тут вам подарок от брата Искореняющего привез. Он сказал, что вы очень любите такие подарки. Что вы их коллек… колицио… калицуни! Пробка в пробой тому, кто придумал это слово! Что вы их собираете, короче!