— Я — сын короля Айро. Незаконнорожденный. Но я не король, так что ты, Оська, не королевский шут.

— Ерунда, — безмятежно махнул ручкой коротышка. — Главное, кем ты себя ощущаешь, а не как тебя называют! А я ощущаю себя королевским шутом! А ты можешь ощущать себя хоть трубой дымоходной. — И он показал конту кончик языка. — Эй, служаки, отдавайте монетку! Мне ее еще назад в секретный сундук нести!

Вот проныра! Хотелось бы знать, к какому замку Оська не смог подобрать ключа?

Открылись ворота, въехала десятка воинов. Пока они спешивались, расседлывали лошадей, пока их командир отчитывался перед Рэем, Иверт ухватил шута за ухо и, оттащив в сторону, зашипел, словно рассерженный тау:

— Эй, ты зачем это сделал?

Виктория стояла рядом и вопросительно смотрела на Оську. Ей тоже была интересна мотивация островитянина. Все же что-то подтолкнуло шута к таким несвоевременным действиям.

— Эй, ухо отпусти, злобный игуш! — заныл Оська, пытаясь лягнуть Иверта короткой ножкой. — Сам дурак! Не понимаешь, что те, кому надо, уже знают о нашем конте всю правду. А свои чем хуже? Теперь воины еще усерднее будут защищать Алана-балана в расчете на награду, когда он станет королем!

— А ты подумал, что многие захотят его предать? — продолжал гневно шипеть Иверт, не выпуская уха из цепких пальцев.

— Говорю же, дурак! Пусть лучше сейчас предадут, чем потом! И вообще, — Оська все же вывернулся и, отбежав в сторону, показал горцу средний палец. Вот гаденыш! Подсмотрел, когда конт рассказывал Рэю, что означает этот жест. — Ты нам здесь зачем? Зачем мы тебя кормим, поим, спать укладываем? Вот и защищай короля, если назвался хранителем его тела. — Шут захихикал. — У твоей сестры скоро принц родится! Ты лучше подумай, как его оберегать будешь!

— А ты откуда знаешь? — нахмурил брови Иверт.

— Подслушал! — даже не подумал соврать Оська. — Но я никому не сказал! А ты сразу драться! — обиженно закончил он и убежал смотреть, что за тюки сгружают рабы под присмотром капитана судна.

А ведь он прав, если кто-нибудь узнает, что Зира носит ребенка от потенциального короля, она окажется в большой опасности. Черт! Алан сжал кулаки и повернулся к Иверту.

— Не переживай, Бешеный Алан, никто не сможет достать Ласку дома. Да и… — Он замялся.

— Иверт, говори!

— Не стоит тебе вообще об этом переживать. Зира не станет претендовать на место твоей жены. Она останется в племени, выйдет замуж и будет счастлива.

Как это выйдет замуж и будет счастлива? И его ребенка будет растить какой-то там горец? Его зеленоглазого малыша отдадут какому-то чужому дядьке? Да никогда Виктория не отказывалась от своих детей! И Алан не откажется! Как такая мысль вообще могла прийти Иверту в голову? Конт с возмущением повернулся к горцу.

— Это она так сказала? — странно, но голос звучал совершенно спокойно, хотя внутри мужского тела бушевала и рвалась наружу мать.

— У нас так принято. Женщина сама решает, с кем ей остаться, если вождь не против, — пожал плечами Иверт и вдруг, присмотревшись к глазам конта, попятился. — Бешеный Алан! Успокойся! — Он выставил вперед руку. — Успокойся! Сюда идут  ксены.

Алан несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение.

— Что тебя так задело?

— Это мой ребенок! — медленно, по слогам произнес конт. — Никто не смеет отнимать его у меня! Ребенка я не отдам! Так и передай своей сестре!

И точка! А если Зиру что-то не устраивает, то пусть катится ко всем чертям! Хоть замуж, хоть к демону в пасть!

— Тиши, тише. — Иверт медленно помахал ладонями напротив груди конта. — Затянется твоя рана, и мы навестим мой дом. Тогда вы и решите, как жить дальше. Гривастый Волк точно будет рад, а вот Ведмедь придет в ярость. Как бы до войны не дошло, — тихонько буркнул он себе под нос.