– Эге-ге-й!

Нахлынувшие эмоции разгоняли кровь и заставляли учащаться сердцебиение. Балансируя на краю , девушка вытянулась, как струна.

– Сегодня обязательно получится... – тонкие пальчики затрепетали, пытаясь ухватить неуловимое.

– Ну же, еще чуть-чуть…

Наверное, если бы случайный человек увидел, чем занята девушка, стоящая на носочках, высунув от усилий язык, покрутил у виска пальцем. Но ей, было бы на него наплевать. Сейчас перед ней стояла очень важная задача - дотянуться.

– Ну же, пожалуйста!

– Эванджели-и-и-и-на!

Приближающийся грохот и желто-белые молнии не могли спугнуть девичью решимость и заставить вернуться на землю. Но вот отец мог. Один его голос, пересиливая даже грохот небес, заставлял беспрекословно подчиняться. Издав громкий вополь досады, Эва стала спускаться.

– Прости, мама, не в этот раз, – кинув прощальный взгляд и разочарованно выдохнув, девушка оказалась на земле.

При глухом приземлении ногу прострелило болью. Но, не обратив на это никакого внимания, она подобрала с земли пояс, отяжеленный ножами, рогатку, вырезанную собственноручно, и наперегонки с непогодой побежала домой, где ее уже ждали.

На пороге в их жилище стоял мужчина с непроницаемым лицом, на котором нельзя было прочесть ни одной эмоции. Эва закатила глаза. Она ненавидела, когда отец так делал, это означало одно, что он очень разочарован… или раздосадован… или зол… неважно! Это выражение означало одно! Папа в плохом настроении, и известно, из-за кого.

– Прости, – девушка пожала плечами и виновато опустила голову, пытаясь прошмыгнуть мимо, но мужчина мягко схватил ее за локоть.

– Я рад, что ты в порядке.

Быстро клюнув мужчину в щеку, Эва потерла озябшие ладошки и нырнула в полумрак, сдерживая улыбку.

Снаружи это был неприметный холм с естественным наростом из густых кустарников, как и множество других в этой местности. А внутри таилась система туннелей, растянувшихся на несколько километров в горной породе. Как и кто вырыл эти туннели, Эва не знала. Но, что было известно наверняка, эти туннели настолько древние, что подпорки, защищающие от обвала, сгнили до основания и были не раз заменены новыми. Работа, стоящая усилий ее и ее отца.

Постучав по балке три раза, как всегда на удачу, девушка свернула в правый туннель, который выводил в небольшое помещение, где два единственных жителя готовили и принимали пищу, а в непогоду, такую как сейчас, разводили костер пожарче, ложились на тюки соломы и рассказывали друг другу выдуманные истории.

Вот и сейчас, потирая руки уже не от холода, а от предвкушения, Эва схватила свою порцию похлебки из рябчиков, пойманных накануне, и удобно устроившись возле огня, с нескрываемым аппетитом стала поглощать содержимое металлической чеплашки через край.

За Эвой вошёл и отец с большой охапкой валежника. Уложив ветки и сучья вдоль стены, он молча взял свою порцию и две ложки. Выжидающе уставился на дочь.

– Что? – под пристальным взглядом девушка неохотно взяла протянутую ей ложку и стала нарочно громко вычерпывать остатки.

– Эва, мы…

– Мы не дикари. Конечно, нет, но смысл есть ложкой то, что и так хорошо пьётся через край. Кому вообще нужны эти правила!

– Эва…

– Хорошо, хорошо, ты же видишь, ложка у меня, все довольны и счастливы, - проворчала девушка, тщательно пережёвывая кусок жестковатого мяса.

Молчание погрузило закопченное помещение в неловкую тишину, которая в последнее время стала возникать все чаще между отцом и дочерью.

И когда она успела вырасти? Иринарх, через всполохи огня вглядывался в черты лица юной девушки. Время, как безумный ураган, пронеслось через их жизнь, наполняя дни и тоской, и счастьем, и печалью, и радостью. Это было самое интересное, самое непредсказуемое время в его жизни. Но неоспоримо, это было лучшее, что с ним случилось.