Вот и сейчас Роб понуро зашагал прочь.

– Да, твой начальник – человек действия, – съязвил Сэм.

– Думаю, Сэйбин хранит его яйца заспиртованными у себя на полке, – отозвалась адвокат.

– Это точно. Не хотел бы я, чтобы и мои пополнили его коллекцию. Постарайся выудить из девчонки что-нибудь дельное. Причем к пяти часам, – произнес Ковач и положил Кейт руку на плечо – как будто успокаивая и приободряя одновременно. – Ты смотри у меня, не вздумай сбежать. Потому что это дело – твое.

Сэм направился в туалет. Кейт хмуро посмотрела вслед.

– И все же ты не ответил на вопрос. Почему именно я вечно оказываюсь не в том месте и не в то время?

Специальный агент Джон Куинн вышел из самолета и, прошагав по соединительному рукаву, вошел в здание аэровокзала Миннеаполиса. Таких аэровокзалов он насмотрелся немало – серых, безликих и неуютных. Единственное, что скрашивало их усталые от толп прилетающих и улетающих стены, – это радость встречи родных и близких, в данном случае коротко стриженного парня в синей летной форме.

На какой-то миг даже стало завидно. Зависть эта жила в Джоне ровно столько, сколько он себя помнил, если не с самого рождения. А ведь ему уже сорок четыре. Собственные родственники предпочитали взаимные обиды и склоки, а не радость встреч. Впрочем, родных он тоже не видел уже многие годы. Слишком занят, слишком далеко живет, причем своей жизнью. Слишком стыдится их, как сказал бы отец – и наверняка был бы прав.

Он заметил агента-оперативника неподалеку от стойки прилетов. Винс Уолш. Согласно личному делу, пятьдесят два года. Солидный послужной список. В июне выйдет на пенсию. На вид можно дать все шестьдесят два. Нездоровый, землистый цвет лица, само лицо обрюзгшее и обвисшее, как будто под действием двойной силы тяжести, отчего на щеках и поперек лба залегли глубокие морщины. Глядя на него, нетрудно было догадаться, что Винс немало повидал на своем веку и теперь находился на пути к инфаркту. В общем, он был из породы тех, кто предпочитает заниматься делом, а не тратить драгоценное время, встречая в аэропорту высоких гостей из Вашингтона.

Заметив столичного гостя, Уолш уголками рта изобразил улыбку. Отвечай тем же, отдал себе внутреннюю команду Куинн: сделай в меру приветливое, дружелюбное лицо, но только не перестарайся, дистанция пусть остается. И он, чуть сутулясь от усталости, зашагал дальше. Ему и голову не пришло расправить плечи. Да и зачем?

– Вы Уолш? – спросил он, подойдя к встречавшему.

– А вы Джон Куинн, – произнес тот, когда спецагент потянулся во внутренний карман за удостоверением. – У вас есть багаж?

– Нет, только тот, что в руках. – Пузатый саквояж заметно превышал размеры разрешенной ручной клади. В другой руке агент держал «дипломат», в котором лежали ноутбук и пачка документов. Уолш не стал предлагать свои услуги в качестве носильщика.

– Спасибо, что встретили, – произнес Куинн, когда они зашагали по длинному коридору. – Так я смогу сразу взяться за дело. Не хотелось бы напрасно терять время, накручивая мили по незнакомому городу.

– Отлично.

Не слишком вдохновляющее начало, но какое уж есть. Ничего, он еще успеет расколоть Уолша, пока они будут ехать в управление. Главное сейчас – взять с места в карьер. Потому что случай чрезвычайный. Впрочем, все случаи чрезвычайные. Один за другим, один за другим – и так без конца. При этой мысли вновь навалилась усталость, отчего в желудке возникло неприятное ощущение.

Они молча прошли к главному терминалу, затем на лифте поднялись этажом выше, перешли улицу и оказались на парковке, где Уолш в нарушение всех правил оставил старенький «Форд» на пятачке, предназначенном для инвалидов. Бросив вещи в багажник, Куинн уселся на заднее сиденье и приготовился с ветерком промчаться по хайвею. Салон машины пропитался табачным дымом – даже бежевая обивка приобрела серый оттенок, такой же, как и кожа самого водителя.