– Спорить не буду, – помрачнев, ответил оснаб, – у нас с этим лихо. Дальше что?

– А как принял я этого странного паренька «под белы ручки», так в индивидуальные Блокираторы и заковал. В таком виде в отделение и доставил, – продолжил отчитываться Потехин. – Поместил в каземат этот – сами видели, какая Магическая Защита у него! Так он, Мамонт, эту Защиту играючи продавил! – почти шепотом произнес майор. – Это мой спец по Маго-техническим Артефактам случайно заметил, когда приборы тестировал.

– Интересно, – покачал головой Александр Дмитриевич, которому эта история напомнила первую встречу с Хоттабычем. Тогда старик тоже умудрился продавить Защиту нескольких Блокираторов, где в числе прочих находился и стационарный.

– Я, грешным делом решил, что Накопители, питающие Блокировку каземата, разрядились. Да не тут-то было – вполне рабочими оказались! Ну, и перетрухал я тады маненько, товарищ оснаб… – признался майор. – А что, если он сейчас со всей дури влупит, и не останется на месте отдела даже ямки? Тогда я его решил Коктейлем Збарского[1] попотчевать, в довесок к индивидуальным и стационарным Блокираторам. Двойной дозой… И потом еще… И в течение вчерашнего дня еще несколько раз вводил… – Потупившись, произнес Потехин. – Ведь не брало его ничего, товарищ оснаб! – с тоской в голосе, воскликнул он, не поднимая глаз.

– Твою мать! – выругался Головин. – Ты таким Макаром мог ему все Энергетические Каналы нахрен выжечь!

– Мог… – не стал отрицать майор. – Только нихрена ему не сделалось! Иначе, откуда столько Сырой Энергии в Эфире?

– Ну, да, – подумав, произнес Головин. – Каким бы Резервом не обладал Силовик, без нормальных Меридианов её не вывести.

– А у этого Мамонта, похоже, Каналы толщиной с корабельный канат! – поделился соображениями Игнатий Савельевич. – Сила хлещет, словно у пожарников из брандспойта! И Блокираторы, и Коктейль Збарского – все ему нипочем! – восторженно добавил Потехин.

– Ну, ты-то на этом ведь не остановился, Игнатий Савельевич? – уже успев подсмотреть в голове майора продолжение истории, усмехнулся оснаб. Но ему было интересно, что же сам майор скажет по этому поводу. – Давай уже – отступать некуда!

– Так точно, товарищ оснаб… Не остановился… – повинился Потехин. – Я ему в Коктейль Збарского снотворного набухал…

– Угу… – вытянув губы трубочкой, выдохнул Александр Дмитриевич. – Сразу лошадиную дозу? Да, Игнатий Савельевич? Да еще и не один раз, наверное?

– Не один… – не стал отрицать Потехин. – Лучше ж перебдеть, чем недобдеть…

– Ага, и угробить такого перспективного Силовика? Да он ведь потенциальный Первый Ранг! Если уже не перешагнул во Внеранговые… Показатели весьма впечатляют… Даже меня… Ну что, остыла дверь?

Потехин осторожно прикоснулся кончиками пальцев к потемневшему металлу:

– Терпимо…

– Давай уже, открывай! – нетерпеливо произнес Александр Дмитриевич. – А то мы столько времени потратили, чтобы в эту камеру попасть.

– Уже! – Майор потянул за теплую ручку.

Ржавые петли, в которых перегорела смазка, издав протяжный стон, позволили дверце «приветливо» распахнуться. Первым в небольшую камеру, пригнув голову, чтобы протиснуться под низенькой притолокой, прошмыгнул Потехин. Следом за ним вошли в каземат, так же пригнувшись, и Легион с оснабом.

Подобных казематов Головин насмотрелся по самое «не могу», от маленьких и неказистых, в которых едва-едва поместится один узник, до огромных – в которых можно одновременно содержать пару десятков Одаренных, да еще и для пыточного арсенала место останется.