Слушая доклад сержанта, я смотрел на Дашу. Её опечалила весть о погибшем сослуживце – это было видно по её лицу. Что ж, она хотя бы отдупляет, что это её вина? Меня не могло это не радовать.

– Вы убили корреспондента? – уточнил я, внутренне вскипая от ярости. – Вы в своём уме?

Лицо Коли покрылось густой испариной. Он, так же, как и я, как и все присутствующие, понимал, что это просто пиздец!

– Разрешите обратиться, товарищ полковник! – не выдержала Дашка.

– Обращайтесь, Воронько!

– Девка была вооружена! У меня не было другого выбора!

Господи, боже! Это ещё и женщина? Они пристрелили женщину-корреспондента?

Даша! Её убила Даша! Это такой сюрприз у неё? Просто зашибись!

– Второго корреспондента мы взяли в плен! – продолжила "добивать" меня девчонка.

– Мы не берём пленных, капитан! – напомнил я ей. – Так какого хера? Зачем нам военный корреспондент?

– Виновата, товарищ полковник! Но тут особый случай! Это Анна Дюпон! Дочка Андре Дюпона! Мы можем использовать её в своих целях, как заложника!

А вот это уже интересно! Я что-то слышал о том, что эта фрогийка-патриотка отправилась в Кижи, но посчитал это фарсом и балабольством, подкрепляющим предвыборную кампанию Дюпона.

— Вы уверены, что это именно она?

– Вот её документы! – Дашка вынула из кармана пластиковый жетон корреспондента на шнурке, а затем положила передо мной на стол.

Я пробежался по жетону глазами. Так и есть: Анна Дюпон. Фото девушки я разглядывал немного дольше. Красивая. Черты лица такие юные и нежные...

Каким надо быть пидорасом, чтобы отпустить свою дочь на войну? Она же ещё совсем ребёнок!

– Вот ещё полезные сведения! – положила девушка передо мной профессиональную видеокамеру. – Там много роликов о северянах! Можно выяснить много интересного.

Дашку прям разрывало от счастья! Она надеялась, что я её похвалю? Конечно, надеялась. Я пока не знал, что делать с этой пленной Дюпон, и будет ли она чем-то полезной нам. Пока что её присутствие здесь ничего, кроме огромного геморроя, мне не сулило.

Отбитая об асфальт бочина нещадно ныла, поэтому я поднялся из-за стола, чтобы было легче дышать.

– За нарушение приказа, повлекшее гибель одного военного и одного гражданского лица, я понижаю в звании капитана Воронько до рядового! – глядя в глаза Даше, сказал я.

– Что? – испуганно уставилась на меня она. – За что? Это не справедливо!

– Старший сержант Моисеенко, теперь вы старший группы, я передаю командование вам!

– Есть! – бодро отозвался Малой.

– Товарищ полковник, – продолжила спорить Даша. – Разрешите объясниться?

– Два человека мертвы, Даша! – всё же сорвался я.

Если она будет обсуждать мои приказы только потому, что я с ней трахаюсь, то что остаётся остальным? Нарушение субординации – это путь к бардаку и хаосу! Она что не понимает этого?

– Но...

– В карцер её! – сквозь зубы процедил я. – Трое суток ареста!

Двое бойцов тут же подхватили девчонку под руки.

–Руки! – гавкнула она на них, дав понять, что пойдёт сама, добровольно.

Она бросила на прощание мне такой ненавидящий взгляд, что у меня под ложечкой засосало.

– Товарищ полковник, нам допросить Дюпон? – спросил Малой, когда Дашку увели.

– Останься! Остальные свободны! – я дождался, пока все кроме Моисеенко выйдут, а потом снял фуражку и устало потёр лицо ладонями. – Где она сейчас, Коля?

– В камере в лазарете, – ответил он. – Там чисто и тепло, есть горячая вода.

– Я сам её допрошу, – решил я, потому что мне пришла в голову одна охеренная идея. – Теперь расскажи по нормальному, что случилось?

19. Анна

Меня разбудили гулкие тяжёлые шаги в коридоре. Я испуганно вскочила на кровати, щурясь от яркого света лампы под потолком, не сразу сообразив, где я. Потом сориентировалась и приготовилась.