Очистив вещи магией, я быстренько оделась, а шляпку так и оставила лежать на ридикюле. Высушенные магией волосы тоже не стала собирать, тщательно расчесала, позволив ветерку играть с длинными, до пояса, черными прядями. Немного повозившись, удалось разжечь маленький костерок. Мой отец любил бывать на природе, вывозил нас с мамой за город, устраивал пикники. Не часто, конечно, по выходным, но это было самое приятное и душевное времяпрепровождение. Мы с папой ловили рыбу, мама ее готовила на костре… Как же мне их не хватает, кто бы знал. Боль потери никак не хочет уйти или хотя бы немного утихнуть, одиночество гложет.

Из съестного у меня с собой завалялся недоеденный бутерброд и коробок с мятными леденцами. Но сидеть у маленького костерка, любуясь кроваво-красным закатом, заедая неприятности кусочком черствого хлеба с засохшим сыром и леденцами неожиданно пришлось по душе. Потом напилась воды из озера, собрала еще дров, чтобы на ночь хватило. Полнолуние не оставит меня в кромешной темноте, а костер поможет отпугнуть всякую недружелюбную живность. Притулившись к стволу дерева, я расслабилась, лениво перекатывая леденец во рту и наслаждаясь вкусом мяты. В ночи разливался лунный свет, который таинственно отражался от водной глади. Вокруг тихо, лишь изредка лесные жители перекликались да шумели кроны деревьев. Тихонечко и умиротворяюще трещало пламя костра. Спокойно…

Леденцом я не подавилась лишь чудом, когда увидела, как тот самый белесый туман над озером начал разбиваться на отдельные обрывки, которые спустя мгновения обретали очертания фигур. Призраки? Откашлявшись от застрявшего в горле леденца, я резко села ровнее, вытаращилась. Вся моя суть завопила, предупреждая об опасности, это не туман и фигуры, это души! Души тех, кто погиб не своей смертью, а был жестоко и страшно убит. И эти белесые рваные обрывки чьих-то жизней будто привязанные парили над озером, не залетая на берег, словно он служит своеобразной непреодолимой гранью.

«Кто же вас так?» – невольно выдохнула я, сочувствуя призракам. Но подозрения насчет недавно встреченных четверых бандитов так же быстро испарились, потому что по воде побежали круги. Затем невероятно медленно из центра озера к берегу, с каждым шагом все отчетливее и выше, стали проявляться более необычные фигуры. На первый взгляд, тоже призраки, поначалу они были туманно-голубого цвета, но по мере приближения к берегу и подъема из воды, цвет становился насыщенней, словно они обретали плоть. Высокие, крупные, со странными огромными головами, без шеи, с несуразными длинными конечностями. Даже не лица, а жуткие морды разрезали почти надвое огромные пасти; полыхали синим пламенем не человеческие глаза, а впадины, где клубилась сама магия, как в моем отражателе.

Так же неотвратимо жутко и неспешно, как двигались эти водяные, так же медленно и завороженно поднималась на ноги и я, дрожащей рукой опираясь о шершавый ствол дерева. Именно кора под рукой давала ощущение реальности, подсказывала, что это не кошмарный сон.

Совершенно неожиданно, по мановению конечности одного из монстров, прямо из озера в мою сторону сначала волной, а потом влажно поблескивающим в лунном свете ручейком-тропинкой хлынула вода. И в тот момент, когда на нее ступили жуткие озерные твари, я от ужаса всхлипнула. В голове уже буквально билась в истерике мысль, что это не призраки, ведь они не вызывают круги и волны, не имеют физического тела, да и водные тропинки не создают, потому что магии как таковой у призраков тоже нет. Лишь остатки энергии души! Значит эти существа – живые!