«Но у меня ничего не болит», – облизнув губы, моргаю несколько раз подряд.

– Ты забыла, кто здесь принимает решения? – Его голос становится жестким. – Я решаю, болит у тебя что-то или нет!

«Прости, – покорно опускаю голову. – А к сестре поедем?» – решаюсь вновь на него посмотреть.

– Сначала в больницу.

«Ты обещал», – напоминаю ему.

– Я сказал, сначала в больницу, потом, возможно, к сестре, Лия. Не зли меня, – отрезает Хозяин, дернув меня за ошейник.

Затихаю и снова смотрю в окно, силясь вспомнить район, в который мы въехали.

– Какого хрена мы плетемся? – Хозяин рыкает на водителя.

– Пробка. А нам, чтобы к медцентру подъехать, надо в конце улицы развернуться, – поясняет он.

Меня укачивает от того, что машина то дергается вперед, то тут же останавливается. Допиваю остатки воды и рассматриваю, как параллельно с нами останавливается еще одна машина. В ней, похоже, семья. Беззаботно общаются. Такие далекие, как инопланетяне. Или просто нормальные. В моем мире давно нет ничего нормального. Я живу с изнанки, где собраны все человеческие пороки и грязь.

Мы доползаем до заветного конца улицы, разворачиваемся и подъезжаем к какому-то зданию. Хозяин выходит первым, тянет за поводок, и я послушно выползаю за ним, моментально продрогнув до костей. Клацая зубами от холода, чувствую, как он легко курсирует под туникой. Тонкая куртка не спасает от низкой температуры и ветра, но никому нет до этого дела.

Хозяин отстегивает поводок, чтобы привлекать меньше внимания. Швыряет его своему помощнику и грубо хватает меня под руку, дергая ближе к себе.

– Рыпнешься, – слабый ток проходит по коже, заставляя дернуться, а Хозяин продолжает: – Я тебя поймаю и выдеру в задницу без смазки, а потом пристегну к батарее, и ты неделю будешь жрать и пить из собачьих мисок. Раком. Поняла?

Послушно киваю, отлично зная, что это не штука. Все будет точно так, как он говорит. Этот урод всегда выполняет обещания. Столько этих зверских наказаний я уже испытала на себе, но все, что нас не убивает, делает сильнее.

Иду за Хозяином в здание и как ребенок радуюсь тепловой завесе над входом, обласкавшей меня потоком согревающего воздуха. В светлом холле тоже тепло. За стойкой регистрации несколько приветливо улыбающихся сотрудниц. К ним идет помощник Хозяина, быстро что-то решает и возвращается к нам.

– Пятый этаж, пятьсот двадцать седьмой кабинет. Нас ждут.

В красивой блестящей коробке лифта поднимаемся на тот самый пятый. Уютный коридор с зелеными растениями в кадках и милыми диванчиками. Есть несколько телевизоров, у каждого кабинета электронное табло с номером и данными врача. Я бегу по ним взглядами, пока мы ищем свой пятьсот двадцать седьмой, и замечаю, что тут везде только гинекологи с разными степенями и более узкими профилями, но именно гинекологи.

Наш кабинет оказывается предпоследним в коридоре. Хозяин оставляет меня с помощником, а сам входит в кабинет с табличкой: «Гаврилов Степан Тарасович» и фотографией приятного на вид седовласого мужчины.

«Меня позволят осмотреть мужчине?» – тут же удивленно моргаю. Волна удушающего страха снова подкатывается к горлу. Тут определенно что-то не так.

– Давай ее сюда. – В коридор выглядывает Хозяин.

Помощник, в отличие от него, гораздо бережнее берет меня под руку и ведет к кабинету. Вхожу, попадаю под внимательный взгляд доктора. Он перестает казаться мне добрым. Все здесь ощущается опасным, зловещим. Мои инстинкты кричат, что надо бежать, но я ведь не могу. Я не принадлежу себе.

– Ты уже была у гинеколога? – добродушно спрашивает мужчина, только глаза у него все такие же холодные, и я ему не верю!