Мальчик быстро, пока не утратил присутствие духа, задал свой вопрос:

– Вы мой отец?

Мужчина, до сих пор его не замечавший, посмотрел вниз и нахмурился:

– Ты давно должен спать. Марш в постель!

Испугавшись его сурового тона, мальчик застыл на месте, но тот уже торопливо зашагал по коридору. Дверь в спальню осталась открытой, и мальчик заглянул внутрь, желая убедиться, что с мамой все в порядке. Она сидела за туалетным столиком в дальнем конце комнаты и любовалась ожерельем, которого мальчик раньше не видел.

Он поспешно вернулся к себе, испуганный и растерянный, надеясь, что мужчина не расскажет маме о заданном ему вопросе – на который тот так и не ответил.

Позже на этой же неделе мама позвала мальчика вниз, в холл. В дверях, держа в руках шляпу, стоял человек, которого он никогда раньше не видел, – крупный, светловолосый, с глазами голубыми, как у его матери. А мама определенно сердилась. На мальчика? Или на незнакомца, на которого бросала гневные взгляды?

Она посмотрела на мальчика и сказала:

– Это твой дядя Дональд, мой брат. Мы с ним много лет не разговаривали, но сейчас Дональд хочет, чтобы ты пожил с ним немного на его лошадиной ферме, в деревне. Тебе там очень понравится.

Мальчик широко распахнул глаза. Он не знал, что у его матери есть брат! Испугавшись так сильно, как никогда в жизни, он кинулся к маме и обхватил ее за талию. Его отсылают из дома? Он ничего не понимает!

– Нет, пожалуйста! – закричал он. – Я больше никогда, никогда не буду ни о чем спрашивать, честное слово!

Мама крепко прижала его к себе.

– Тише, милый. Я скоро к тебе приеду. Тебе будет так весело в деревне, что ты не станешь обо мне скучать.

– Нет! Я хочу остаться здесь, с тобой!

Она толкнула его к дяде.

– Забирай его сейчас же, а то я разрыдаюсь! – крикнула она брату.

Вопящего мальчика вытащили из дома, пределы которого он никогда не покидал. Он попытался выскочить из кареты, но дядя ему не позволил. Тогда он высунулся в окно и стал звать маму. По щекам его струились слезы. Он все еще видел, как мама стоит на крыльце и машет ему вслед.

Но она оказалась права. Конечно, он ужасно скучал, но проходили месяцы, и он понял, что ему нравится жить с дядей и тетей в их большом имении в Ланкашире. Потому что тетя подарила ему собственного щенка, и множество других собак постоянно жили в этом огромном доме. Потому что здесь у него появился первый настоящий друг, сын одного из работников, и они стали неразлучными. Потому что здесь было куда больше интересных дел, чем в городе. Но в первую очередь потому, что здесь были лошади. Так много! Ему разрешали ухаживать за ними, и очень скоро он наловчился чистить и кормить их и возиться с новорожденными жеребятами.

Он больше никогда не видел свою мать. Никогда – живой. В день, когда дядя и тетя пришли и сообщили ему, что она умерла от воспаления легких, вернулась вся боль от того, что она его бросила. В тот год ему исполнялось восемь лет, он был еще слишком мал, чтобы уметь сдерживать слезы, струившиеся по лицу.

– Она оставила тебе вот это.

Он посмотрел на фарфоровую лошадку, которую Дональд поставил ему на ладонь. Мать лишила его своей любви, бросила его, даже ни разу не навестила с тех пор, как отослала его из дома! Теперь он ничего не хотел от нее, сердце его было разбито, и в порыве гнева он поднял руку, чтобы швырнуть фигурку в стену и разбить ее, как мать разбила все его надежды на их встречу. Она умерла, позаботившись о том, чтобы они никогда уже не были вместе.

Но Дональд ему помешал.

– Не надо, парень. Она хотела, чтобы ты ее сохранил. Сказала, что когда-нибудь ты поймешь, как сильно она тебя любила.