Здесь конкретная политика, она не дотягивает до тех высоких мотиваций, которые мы пытаемся сейчас обсудить. На мой взгляд, правых не пускают в парламент и политику потому, что их проход в Думу сразу же обострил бы социальный вопрос. Пришли бы правые силы, и мгновенно классовая борьба вышла бы из закрытого состояния на поверхность, и тогда можно было бы уже говорить о прямой конфронтации. И чтобы не было прямой конфронтации с защитниками олигархического капитала, им не дают проводить свои группы в публичную политику (под ковёр заметают). Это, мне кажется, элементарный, очевидный политический момент.
Со справедливостью есть одна очень любопытная вещь.
Что является справедливостью с точки зрения левых? Они же изначально борются с Традицией, с символизмом, борются с религиозной сверхчеловеческой «нагруженностью» общества. Но общество живёт не для того, чтобы жить, есть, производить, ещё больше есть, ещё больше производить, а у общества есть некие сверхзадачи, у истории есть смысл, есть Бог, есть в конце Страшный Суд, воскресение из мёртвых, – все эти моменты левым были ненавистны, левые их изымали, они боролись с этим как с «бреднями», «поповскими сказками», объясняли, что «производительные силы действуют на производственные отношения», потом действуют на мозги, которые так или иначе всё понимают…
Но есть и другой подход, согласно которому справедливость – это не разделение потребления благ, а справедливость – это наличие смысла. Мириады людей проходят бесследно по земле, – и справедливо ли то, что они исчезли в этом потоке песка, который несётся ветром через пустыню времени и бытия? Нет, несправедливо. С точки зрения религии это высшая несправедливость. Жизнь становится абсурдом. Левые считают, что это норма. Но когда они добиваются своего и строят общество, которое представляется им более или менее адекватным, то есть «социобытие», в котором исключена всякая объективная онтология (все становится социальным), то мы погружаемся в абсурд, в бессмыслицу. Левые убивают смысл. Они добиваются того, что общество, в котором мы живём, – это общество, которое живёт, чтобы жить. Оно ничем не отличается от садка кроликов, по большому счёту.
И правые в действительности защищают именно эту сторону. Но есть крайне правые, которые говорят, что то, что уничтожено, – это было ценностью, было смыслом (именно иерархия, символизм, Традиция). Они идут в блок, который называется «консервативные революционеры». Они хотят совершить некую контрреволюцию и восстановить иерархию, смыслы, неравенство и так далее в пользу тех старых слоёв, которые когда-то держали «контрольный пакет акций».
Да. Крайне правые – они как бы «протестные». Понятно, что по большому-то счёту хрен редьки не слаще, потому что то общество, которое деградировало через усилие левых сегодня до «социобытия», в котором нет смысла, – оно отправлялось от той начальной позиции, к которой его хотели бы вернуть эти консервативные революционеры.
Зло не в нынешнем состоянии общества, зло в социуме как таковом. Есть нечто в социуме, что является неизбывным античеловеческим элементом, который может проявляться как в господстве феодала над крепостным, так и в бессмыслице социального бытия в какой-нибудь Швеции, где господствуют социал-демократы и где при огромном потреблении самый высокий уровень самоубийств. И там и там – зло.