Олейна тяжело вздохнула, видно было, как у нее на глаза наворачиваются слезы. Подняв лицо вверх, она несколько раз шумно выдохнула, а затем оправила складки юбки.

— Не стало нашего мальчика, а королева наша от этой вести следом ушла. Не вынесло материнское сердце.

Я посмотрела на Лию, на секунду представив, что бы почувствовала, если бы с ней случилось подобное. Даже мысль об этом была невыносима. Наплевав на все, я крепко прижала свою мокрую пенную девочку к груди. Рубашка и платье сразу намокли, Лия со смехом вырывалась.

— Ну мам, ну не тискай!

Я медленно отпустила ее и поцеловала в лобик. Я не знала Эвана и королеву, но помнила взгляд Аарона, когда он рассказывал мне об этом. Как его темно-зеленые глаза потемнели, становясь черными, как сама тоска. Только не было в его рассказе Мелиссы, зато был другой страшный секрет. То, что Аарон доверил мне, единственной во всем мире.

— А следом эта бесстыжая вцепилась в Аарона, будто мало нам от нее горя. И ему она счастья не принесла, проклятая, он с каждым днем был все мрачнее и мрачнее. А уж перед отбором и вовсе нелюдимый стал. Одно хорошо, Мелиссу он вроде бы выгнал…

Новость о том, что Мелисса не смогла сделать Аарона счастливым, почему-то грела сердце. Хотя бы его улыбки, смех по-настоящему принадлежали мне.

— Почему же она все еще здесь?

Олейна досадливо прищурилась.

— После смерти королевы и не узнать стало дворец, — тихо, словно самой себе сказала она. — Король наш совсем размяк, а на Аарона столько всего свалилось, что его и во дворце-то не видят. Все где-то пропадает — то границы проверяет, то на совете. И вот торчит эта Мелисса тут как кость в горле, не уймется никак. Словно ее это место прочно к полу приросло.

Олейна покачала головой, поправляя подушки на постели Лии.

— У порядочной девушки и мысли не было б остаться после всего, а эта ни за что не уйдет. Видать, ждет чего-то.

— Интересно чего? — я смыла пену со светлых кудрей Лии.

Она вся была в мыле и радостно ловила пузырьки. Тщательно помыв дочку, я взяла полотенце, закутала ее с ног до головы и передала в руки Олейне. Служанка, конечно, та еще ворчунья, но была предана семье. Лие она точно не навредит.

Пока Олейна помогала Лие вытереться и нарядиться в платье, я наскоро помылась, глубоко погрузившись в свои мысли. Возможно, Мелисса влюблена в Аарона и потому не хочет уходить. Надеется, что расклеившийся после смерти жены король позволит изменить традиции? Или хочет остаться в роли любовницы?

От этой мысли меня передернуло. И какой пример все это подает Лие? Хотя, что уж говорить, наша с Аароном история тоже не образец нравственности. Только тогда мы об этом не думали, были счастливы. Или мне так казалось?

— Мама, смотри!

Лия отодвинула ширму и повертелась передо мной. В легком и воздушном наряде феи она смотрелась просто очаровательно — золотистые кудри будто бы сами высохли и легли мягкими прядями вокруг лица, придавая ее личику сказочную беззаботность. Дочка сияла, бегала от зеркала к зеркалу, а Олейна, стоя рядом, улыбалась, полная гордости за малышку.

Теперь настала моя очередь. Я надела голубое платье — слишком яркое, на мой вкус, но ничего уж не поделать. Белый передник поверх платья немного смягчил насыщенный цвет, но все равно наряд выглядел слишком уж вызывающе. И к тому же я поняла, что платье не слишком хорошо сидит по фигуре. Оглядела себя и тихо вздохнула. Надо что-то делать.

В голову пришла идея. Я подошла к подоконнику, взяла несколько ярких букетов и разобрала их на маленькие пучки. Собрав цветы в корзинку, я решила, что в образ цветочницы они впишутся отлично. И добавила последний штрих — небольшой венок из оставшихся цветов, аккуратно сплетенный для завершения образа. Простая черная маска скроет лицо и позволит мне оставаться незамеченной в толпе.