Девица показала язык Золушке, вернувшейся к камину. Та, если и заметила, виду не подала, продолжив флегматично орудовать скребком и щеткой. Однако гнев и протест девушки Таня угадывала на расстоянии.

Дама в парике болтала с доктором, восхваляя Небеса, за то, что тот оказался в нужное время в нужном месте, то есть в замке за завтраком, во время которого чуть не погибла обожаемая доченька Тьяна.

Доктор кланялся, уныло поглядывая на дверь. Но там по обе стороны от створок возвышались две крепкие мужские фигуры в ливреях и скромных серых паричках с буклями.

— А ты? — худая девица едва слышно обратилась к Тане, и она узнала голос, назвавший ее жирнухой. — Хоть бы что-нибудь сказала, мямля. Вот убедишься: эта хитрая грязнуля захочет выжить нас из замка раньше положенного. Она уже что-то замышляет. Мама вот тоже предпочитает игнорировать явную опасность! Я что, одна это вижу?

— Что «это»? — вежливо спросила Таня.

Контингент дурдома буйным не казался, но она предпочла бы сейчас тихо пятиться к дверям, как доктор.

— Ну ты и дура! — возмутилась худая девушка. — Я понимаю, глазки жиром заплыли, но не настолько же!

— Слушай, — не выдержав, негромко заговорила Таня. — Может, хватит придуриваться? Да, я оценила. Не знаю, кто меня сюда привез, но я не люблю ролевые игры, особенно отыгрывание вот именно этой конкретной эпохи. Вошколовки всякие, отсутствие нормального белья, чистой воды и туалетов... И мне реально плохо! Мне врач нужен.

— Что ты несешь?! — вытаращив глаза, выпалила девица с корабликом.

— Онция! — строго окликнула ее дама в высоком парике. — Оставь Тьяну в покое! Лучше помоги ей подняться в комнату.

— Пусть Тонз и Марсак ее отведут! — капризно изогнув рот, ответила Онция. — Тьяна не в себе!

— Тем более! Немедленно проводи сестру наверх!

— Ладно, ладно!

Девушка с корабликом негодующее топнула ногой, но все-таки пошла к дверям. Таня поднялась и с трудом двинулась следом. Не только ноги, но и все тело подчинялось плохо. Слуги в ливреях, видимо, те самые Тонз и Марсак, поклонились и раскрыли створки.

Татьяна постаралась сосредоточиться на планировке этого странного места. В ее ближайшие планы входили побег из костюмированного бедлама и поиск нормальной клиники.

Слегка переваливаясь с боку на бок, Таня вышла за Онцией. «Сестричка» шустро топала впереди, шевеля торчащими лопатками. Коридор-галерея из гостиной вывел девушек в холл – целый лабиринт с каменными лестницами, позолоченными дверьми и мраморным полом.

— Ты же не думаешь, что я буду тащиться с тобой наверх? — сказала Онция, обернувшись и указывая на одну из лестниц. — Сама доволочишь свою тушку в комнату. Ножками, ножками.

«Тут явно проводится реалити-шоу с героями, заброшенными в условия семнадцатого-восемнадцатого века, — с облегчением подумала Татьяна. — Нужно объяснить, что я не при делах».

Холл был украшен зеркалами, и, проходя мимо одного из них, Таня замерла. Она готовилась увидеть свое раздутое отражение, но реальность превзошла все ожидания. Из зеркала на нее смотрел… совсем другой человек. Внешне ничто не связывало девушку в отражении с Татьяной, разве что темные волосы, да и то, у пышечки в розовом они были длинными и волнистыми.

Таня вздохнула – у зеркальной девушки заколыхалась грудь. Таня подняла руку – и пампушка повторила ее жест, добавив к нему звук затрещавшего в подмышках платья. Глаза у девушки были карими, а не серыми, зубы крупными и белоснежными, как жемчуг – в этом Таня даже могла ей позавидовать, но фигура в целом… Платье с воланами и кружевом в каждом возможном и невозможном месте превращали и без того полную девицу в многоярусный торт с избытком розового крема.