И принципы другие. Ксават цан Ревернух (он даже думал о себе, как о Ксавате, чтобы Король Сорегдийских гор не нашел его, если начнет ворожить на Клетчаба Луджерефа) никогда не плевал в окно или на пол. С уважением отзывался об имперской полиции, а если кто-нибудь в его присутствии называл полицейских «цепняками», делал замечание. Стоило ему услышать об афере или краже, сразу начинал негодовать и ругаться. Он тертый калач, он перехитрит окаянную тварь.

В противоположность Луджерефу, презиравшему ученость, он начитался школьных и университетских учебников и слыл образованным человеком. Жить захочешь – еще не на такие жертвы пойдешь.

Он устроился на службу в Министерство Счета и Переписи. Человек шальной удачи ни за что не пошел бы на государственную службу – это нарушение неписаных воровских законов.

Ну, разве кому-нибудь могло прийти в голову, что он и есть тот самый мошенник, сбежавший из Хасетана?

Король Сорегдийских гор, скорее всего, был в курсе, что он жив. Есть способы ворожбы, позволяющие определить, жив человек или умер. Для этого нужна кровь, пусть даже старая, засохшая, а цевтачахи его исцарапали, поедая испачканный костюм и веревки, так что на палубе, где он лежал, пятнышки крови наверняка остались. Клетчаб подозревал, что пожиратель душ не захочет смириться с проигрышем и будет его искать.

До Раллаба этой твари не добраться, слишком далеко, но Ксавату часто приходилось разъезжать по командировкам. К тому же теперь, получив доступ к закрытой информации, он уже не догадывался – знал, что Сорегдийский монстр ведет дела с людьми чуть ли не на официальном уровне. С торговыми компаниями, которые возят товар через горные перевалы, с промышленниками, которые добывают на его территории полезные ископаемые. И те, и другие вынуждены так или иначе с ним расплачиваться. Найдется, кого послать за Клетчабом Луджерефом.

Ксават (не существует на свете никакого Клетчаба!) все время был настороже, а если сослуживцы посмеивались над его «манией преследования», туманно намекал на старинную родовую вражду. К себе в помощники он брал только иммигрантов из сопредельного мира, даже два ихних языка худо-бедно выучил – русский и английский. Иммигранты иллихейской жизни во всех тонкостях не знают, поэтому меньше риска, что заметят какие-нибудь изобличающие его черточки. Марго вот тоже не распознала, с кем имеет дело, когда спуталась с Банхетом в Хасетане.

Кто безусловно выиграл в этой истории, так это Марго! Король Сорегдийских гор вернул ей деньги, одолженные Банхету, да еще прислал в подарок ожерелье, которое стоит как целое поместье на Кибадийском побережье. Но самое главное – Марго, считай, получила от него охранную грамоту: он ведь сказал, что отплатит добром за добро, если она когда-нибудь будет нуждаться в его милосердии. Ксават не ведал, воспользовалась она его милостями или нет. Может, при случае и воспользовалась. Кто знает, где ее, оторву, носит… А Гаверчи, бедняга, какое потрясение пережил, когда ему на глаза попалось приложенное к бандероли письмецо, которое Марго не успела припрятать! Через это он и спился окончательно, потому что не вынес позора.

В министерстве Ксават был на хорошем счету. Директор отделения, непогрешимый советник цан Маберлак, как-то раз даже похвалил его за «имперское мышление» и «творческий подход к делу». Еще бы, просчитывать хитроумные комбинации он всегда умел, и никто из тупаков… то есть из коллег, его не переплюнет.

И то сказать, если государственный человек может стать вором, почему вор не может стать государственным человеком? Иммигрантов послушать, так в ихнем мире это сплошь и рядом. Хотя, с другой стороны, они такие небылицы про свой мир рассказывают, что не всегда разберешь, где у них правда, а где брехня.