У выхода из переходника он на минуту завис, оглядывая барабан. Отсюда расстеленная почва напоминала шахматные клетки, темно-коричневые на фоне серого корпуса. По клеткам букашками ползали загадочные механизмы, превращавшие металлический пузырь в крошечный самодостаточный мир.

«Мы забудем, как это делается», – подумалось Холдену. Человечество едва научилось выживать в космосе, а теперь все выученное забудется. Зачем создавать новые стратегии выживания на крошечных станциях вроде «Медины», когда тысяча новых миров ждет завоевания: даровая вода и воздух, только руку протянуть. Эта внезапная мысль настроила Холдена на меланхолический лад.

Он повернулся спиной к рабочим, занятым уже ненужным делом, и отправился на свой корабль.

– Так что, – начала Наоми, когда команда расселась в камбузе «Росинанта», – летим на Илос?

Холден за несколько минут объяснил, чего хотят от них Фред Джонсон и Авасарала, а потом вроде как сбился. По правде сказать, ответа на вопрос Наоми он не знал.

– На то есть много причин, – наконец заговорил он, выстукивая на металлическом столике частую дробь. – Дело действительно важное. Прецедент, которому последует тысяча миров. И, признаться, мысль, что мы можем этому помочь, меня привлекает. Прокладывать колею, по которой покатят другие, – чертовски волнующее занятие.

– И деньги хорошие, – напомнил Амос. – Не забудь о деньгах.

– Но… – подсказала Наоми, с улыбкой тронув его за плечо. Показывала, что он смело может поделиться своими опасениями. Холден улыбнулся в ответ и похлопал ее по руке.

– Но у меня есть одна веская причина для отказа, – признался он. – Миллеру туда очень хочется.

Молчание было долгим. Первой заговорила Наоми:

– Ты должен взяться.

– Правда?

– Да, – сказала она. – Потому что ты думаешь, что сумеешь помочь.

– А ты думаешь, нет?

– Нет, – сказала Наоми, – я думаю, сумеешь. Но даже если мы ошибаемся, ты свихнешься, если хотя бы не попробуешь.

– И еще, – добавил Амос, – деньги уж очень хорошие.

– Слезы Христовы, Бася! – воскликнул Куп. – Это ведь мы побеждаем. А что с тобой будет, когда земля под ногами закачается?

Остальные смотрели на него и ждали. Скотти с Питом. И еще Лорис и Катерина, Ибрагим и Зади. Бася скрестил руки на груди.

– Они узнают, кто убил губернатора… – начал он, но Куп отмахнулся от него, как от мухи:

– Не узнают. Если до сих пор не разобрались, понемногу забудется. Было и прошло. Черт, я и сам не помню, кто это сделал. А ты, Зади?

Зади покачала головой.

– Нэ савви, – отозвалась она на жаргоне астеров – своем родном языке. Куп указал на нее, словно произнесенные слова решили дело.

– Мне тоже не нравится, как все обернулось, – вставил Пит, – но, не сделай мы этого, они бы уже все были здесь, а так только по капле просачиваются. Холден застал бы уже готовый купол, и что тогда?

– Именно! – подхватил Куп. – Мы хотели их притормозить – и притормозили. Теперь вопрос, как использовать выигранное время.

– Перебить всех и скинуть тела в шахту, – предложила Лорис, улыбкой показывая, что это в основном шутка.

– Я думал, нельзя ли подпортить им передатчик, – сказал Ибрагим. – Все сигналы идут через один транслятор в техническом бараке. Если с ним что-то случится, им, как и нам, будет не хватать частот.

– И к ручным терминалам это тоже относится? – спросил Куп.

– Возможно, – сказал Ибрагим. – Наверняка поломка ограничит дальность связи и поле зрения.

– Стоит поразмыслить, – согласился Куп.

До развалин, где они собрались, от поселка было полчаса быстрым шагом. Огромные башни из незнакомого, похожего на кость материала вырастали из земли, клонились друг к другу в кажущемся беспорядке, но стоило взглянуть на них в нужном ракурсе, как открывалась сложная симметрия. Углы строений под башнями были скруглены, изгибались пластинками жабр или лапами невообразимо сложной машины.