Как выяснилось, Кэлли Флеминг занималась в студии танца, так что могла составить конкуренцию даже такому замечательному танцору, каким был Энцо. Но трудно было назвать их танец состязанием, скорее это был прекрасный спектакль, от которого получали удовольствие и зрители, и сами исполнители.
Магнус Флеминг, танцуя с Еленой, с все поглядывал на свою молодую жену, а потом признался:
- Она обожает танцевать, - неуловимая улыбка набежала на лицо мужчины, притаившись в глазах. – А я люблю смотреть, как она танцует.
В его словах было столько неподдельного тепла, что Лена прониклась к мужчине невольной симпатией:
- Я вижу, вы очень любите друг друга, - пробормотала она. – Не сочтите за бестактность, но почему бы вам не танцевать с ней вместе?
- Ах, - закатил он глаза, - разве я могу сравниться в этом с нашим итальянским другом Энцо? Мой удел топтаться на месте, стараясь не наступить даме на ногу.
Лена хихикнула и призналась в свою очередь:
- То же самое могу сказать о себе. Так что берегите ноги, господин Флеминг.
- Да? Тогда, раз нам обоим нечего бояться, можно дать кружок по залу?
С этими словами он довольно ловко закружил Лену. Конечно, танцевал он далеко не как Энцо, но, в общем, неплохо. О чем Лена ему и сказала, предварительно чуть не наступив на ногу. С ними, с Флемингом и его молодой женой было легко и приятно общаться. Видимо, многое зависит от того, счастлив человек в личной жизни или нет.
После разговора с отцом Сергей Лешков вернулся за стол и, не обращая ни на кого внимания, просто пил, глядя на танцующих. А его молодая жена сидела напротив и злилась, чувствуя себя ущербной идиоткой. Ее состояние было слишком заметно, потому Вячеслав Сергеевич переглянулся с женой и счел нужным пригласить молодую женщину на танец. Даже пытался шутить. Но несмотря на попытки свекра разговорить ее, Марина Лешкова оставалась задумчива и время от времени бросала на Энцо Маури странные взгляды.
Однако куда больше Марину притягивала переводчица. Ей здесь совсем не место, потому что в ее услугах не сильно нуждаются. И все-таки она здесь.
Женщина не выглядела доступной или вульгарной. Наоборот. Интеллигентная, достаточно ухоженная, чтобы не теряться на фоне красивых и изнеженных жен очень богатых людей. Несомненно привлекательная с точки зрения мужчин, потому что от Марины не укрылись заинтересованные взгляды, которыми ее провожали буквально все присутствующие, не говоря уже о явных знаках внимания, что ей оказывал итальянец. Однако, при всем этом, женщина казалась отстраненной и корректной.
Так зачем же она здесь?
Вдруг Марина заметила жадный и голодный взгляд свекра, остановившийся на переводчице, которую в этот момент повел в танце Давид Оганесян. Похотливый, масляный, собственнический взгляд. Так смотрят на добычу, которую собираются уложить в свою постель. Невольно взглянув на свою свекровь, сидевшую за столом, проверить, заметила ли она, Марина поймала горящий, полный непонятной смеси ненависти и жажды взгляд Сергея, обращенный все на ту же женщину. Сговорились они, что ли?
Так зачем же она здесь, эта переводчица? Если конечно не...
Сговорились...
Догадка пришла быстро. Когда Энцо Маури жестом собственника отбил женщину у Оганесяна и властно прижимая к себе, повел по залу. Ее накрыло волной отвращения. Какие же они все гады... Проклятые потребители. Молодые и старые, нет разницы! Сожрут и не заметят...
Ей стало ужасно жаль своей жизни, которую она обречена влачить рядом с этими монстрами, неимоверно захотелось устроить скандал, высказать каждому в его гнусную рожу все, что она о них думает. Надоело держать на лице эту улыбающуюся маску.