Он смотрит на меня. Изучает, и от того мне становится только хуже. Непонятное волнение наполняет все мое существо, когда взгляд случайно касается его предплечья с выступающими венами и мышцами-жгутами. 

Он – сила. Каждые его жест приводит в движение стальные мускулы, перекатывающиеся под смуглой гладкой кожей. 

Хочется бежать. 

Ужасно хочется.

И чтобы проклятые осколки закончились!

Господи, сколько их вообще может быть! Почему тарелки просто не могли расколоться надвое?!

- Нервничаешь? – вдруг очень тихо спрашивает он, и меня пот прошибает от хрипотцы в его голосе. 

Рука Эмира опускается на мое запястье, и я резко вскидываю глаза, впервые сталкиваясь с ним взглядом. 

И лучше бы я этого не делала. Никогда. 

Потому что там бездна плещется. Весь чертов космос только в одних его радужках. 

Я бы закричала. Наверняка закричала, если бы только могла. 

Все тело свело одним мучительным спазмом только от того, что его кожа соприкоснулась с моей и сейчас от запястья проходила электрическим током в каждую клетку. 

Губы Эмира приоткрылись, а дыхание стало чаще. 

- Почему ты нервничаешь? – опять этот чертов голос с бархатными нотками. – Я волную тебя, Аиша? 

И у меня в глазах все плыть начинает от того, как остро ощущается его близость. Жар тела, окутывающий нас обоих. 

Я вскакиваю на ноги, чтобы разорвать это чертово наваждение, а он следом за мной. 

Бросаюсь со всех ног к выходу, забыв про гребаный поднос, а Эмир тигром настигает меня возле двери. Толкает к стене, зажимая тело между вытянутых рук. 

Боже, дай мне сил!

Я отворачиваюсь, зажмуриваясь изо всех сил. Словно хоть что-то сможет мне помочь забыть картину его почти нагого тела. 

- Ты забыла, что я здесь решаю, когда и куда тебе ходить?! – рычит где-то совсем рядом с моим лицом. А вся трясусь как лист, боясь и одновременно желая того, что сейчас может произойти. 

До смерти боюсь. И до смерти хочу…

- Кого ты строишь из себя? – вздрагиваю, ощущая, что он проводит носом по моей щеке. – Никогда мужского тела не видела?

Такого – не видела! 

Резко толкаю его в грудь, в попытке оттолкнуть, но получается только упереться. Эмир прижимается еще ближе, а у меня свинцовые звездочки перед глазами летать начинают. 

Как же он близко, как же мне горячо, как же сильно ноет тело, желая его еще ближе…

- Открой глаза.

Мотаю головой.

- Открой, сказал! 

Вздрагиваю, и подчиняюсь. 

- А теперь посмотри на меня… Не зли меня, Аиша!

Под моей ладонью его сердце бьется так же быстро и рвано, как и мое собственное. 

И я поворачиваю голову к нему, сталкиваясь с самой сильной болью в моей жизни. 

Мы выдыхаем синхронно, тяжело, не разрывая зрительный контакт. 

Эмир хмурится и трясется весь, словно в лихорадке. Я буквально чувствую, как мыслями он уже давно рвет мое тело в клочья, вжимая в себя и впиваясь губами в губы. И мурашки идут по телу только от этого напряжения между нами. 

Секунды тянутся бесконечно, пока мы вот так просто стоим, а пространство наполняется нашим сбившимся дыханием. 

И вдруг он просто отпускает меня. 

Отскакивает назад, словно его отбросила неведомая сила и встает спиной, напрягшись всем телом. 

- Можешь идти, - глухой хриплый голос. А я не двигаюсь с места, потому что просто не могу. Ноги и них живота налились свинцовой тяжестью. – Ну же! Иди!!!

Орет, эхом отдаваясь в пространстве, приводя меня в чувство.

И я срываюсь с места, несясь по коридорам, а перед глазами еще стоит он. Его лицо и тело, запах его тела… Мужской и терпкий.

И в себя прихожу только тогда, когда оказываюсь к своей каморке без окон. Ноги сами привели меня сюда. И я захлопываю дверь, спускаясь по ней спиной. Утыкаюсь носом в колени и просто пытаюсь забыть. Забыть то, что представила… То, чему не суждено исполнится никогда.