– Отвали, драконище драное!

Не ожидавший такого отпора иртхан, пошатнулся и разжал руки. Я впечаталась в стену и поползла вниз, а он наткнулся на пирамиду из мебели. Раздался скрежет, лязг падающего ведра. Внутри оказалась какая-то дрянь бледно-желтого цвета, которая выплеснулась на пиджак и идеально прилизанные волосы Халлорана. Следом об пол бряцнулось ведро. Покатилось, сверкая остатками содержимого и оставляя за собой скользкий след.

Я смотрела на него долго.

Или мне так казалось. А потом перевела взгляд на иртхана и отчаянно пожалела, что ведро упало не на меня.

По дороге домой я не выпускала из рук телефон и смотрела исключительно на свое отражение. Отражение смотрело на меня огромными глазами и явно задавалось вопросом, на кой ему достался такой непутевый оригинал. Но темный экран не спешил оживать, а динамик – орать голосом разъяренной Эвель, что теперь я смогу петь исключительно в подземках. Думала, иртхан меня убьет – на месте, взглядом. Но Халлоран рывком стащил пиджак и вылетел из подсобки, а я на подгибающихся ногах поплелась в гримерку.

– Эй, дамочка! – недовольно напомнил о себе водитель.

Я встретилась с ним глазами в зеркале заднего вида и прочла все, что он обо мне думает: укурилась.

– С вас сорок семь тэррингов.

Сегодня квартира встречала меня благословенной тишиной, но порадоваться ей я не успела. Стоило распахнуть дверь – в нос ударил запах дешевых сигарет и пойла, вопли и пальба из визора. Свет был выключен, но холл и гостиную озаряли вспышки света с экрана, мутная завеса становилась то светлее, то темнее. Кто-то оглушительно заверещал, что-то разбилось, и я поняла, что Танни снова смотрит ужастик. Не одна.

Не снимая пальто и сапожки, прошла в комнату. В гостиной обнаружились двое лохматых парней, у одного из которых в носу и ушах блестели металлические кольца, а другой выглядел как герой комиксов, с размалеванным черно-белой краской лицом и выразительно стоящими разноцветными волосами. Посреди этого безобразия сидела моя сестрица, закинув ноги на колени одному, а голову на плечо другому. Все трое курили, на ковре валялась пустая бутылка и грязные бокалы.

– Эгей! Мамочка пришла! – воскликнул один из парней и помахал мне рукой. – Сейчас будет горячо.

– Это Грэнс, – сестра ткнула пальцем куда-то в сторону: так, что понять, кого именно мне представили, было невозможно. – А это Каррок.

– Я вам не мамочка, – первым делом коснулась панели выключателя. Свет зажгла самый яркий, заставив всех троих зажмуриться. – Это раз.

Выключила визор и увидела Марра. Он сидел у лестницы: тихий, напряженный. Уши прижаты, а хвост с глухим шкрябаньем елозит по полу.

Злой.

– А два? – проблеял второй кретин.

– А два – вы немедленно поднимете свои тощие прокуренные задницы с моего дивана и закроете за собой дверь. С той стороны.

– Эй! – сестренка вскочила, пьяно пошатнулась, но удержалась на ногах. – Это и моя квартира тоже!

– Но это не значит, что ты будешь таскать сюда всех подряд.

– Я че-то не понял, детка, ты нас сейчас выставляешь? – тот, что с разноцветными волосами, поднялся.

И не просто поднялся, угрожающе двинулся на меня.

Марр спружинил, раскинув крылья, а в следующий миг придурок с размалеванным лицом уже летел на ковер под оглушительный визг Танни и вопль своего дружка, который мгновенно протрезвел. Виар взмыл в воздух, а потом снова бросился на валяющегося на полу парня. Я успела только увидеть когти: заостренные, как лезвия, удлиняющиеся на глазах. И раскрытую пасть с иглами зубов, в которой рождался крохотный шарик пламени.