– Вернемся к нашим драконам, – решительно заявила Лэм. – Вы поговорили, а что потом?

– Потом он сказал, что приблизил меня к себе. – Я постучала черенком ложечки по столу.

– Прибл… – Лэм чуть кофе не выплюнула.

– Ага. И что теперь я должна передвигаться по Мэйстону только с личным водителем и под охраной.

– Что, прямо так и сказал? – Глаза у подруги стали круглыми, как ее любимое печенье с джемом посередине.

– Прямее некуда.

Пока Лэм приходила в себя, я уничтожила последний сэндвич и всерьез задумалась о ближайшем будущем. В котором мне предстояло наглядно объяснить одному драконищу, что если он правит Мэйстоном, это еще не значит, что он будет управлять мной.

Но для начала надо разобраться с сестрой.

– Так-с, – сказала Лэм. – Судя по взгляду, ты сейчас все равно в комнате Танни, устраиваешь ей взбучку. Драконы летят пустошью.

Не сказать, чтобы совсем. Но перед глазами все равно стоит стильный флайс «Одей», дорогущий, как и все спортивные модели этой марки. И лапающий мою сестренку парень.

– Взбучки не будет, – честно пообещала я.

– Да ну?

Подруга глянула на часы и поднялась.

– Ладно, оставляю вас наедине. Помни заветы старушки Долливан.

Я фыркнула и вскочила следом.

– Спасибо, что приехала, старушка.

– А то. Сэндвичи были вкусные.

Сверкнув ослепительной улыбкой, Лэмерти меня обняла, и мы распрощались.

Танни снова была в наушниках, поэтому даже не заметила, как я вошла. Лежала в обнимку с телефоном, терзая сенсор и болтая босыми ногами. Свободная розовая майка, с принтом пронзенного сердца в черной кайме, съехала набок, домашние шортики под ней утонули напрочь.

Немного подумав, опустилась на кровать, и сестра подскочила. Сдернула наушники, грозно на меня зыркнула.

– Леа!

– Я не смотрела, что ты там пишешь.

– Ага. – Она сунула мобильник под подушку, и уселась, скрестив ноги. – Что, Лэмерти уже ушла?

– Только что.

Я смотрела на сестру совсем другими глазами. Она заправила волосы за ухо, то и дело нетерпеливо поглядывая в сторону припрятанного телефона. Изящная прядка падала на выглядывающее из-под майки плечико, округлое, уже утратившее угловатость. Сама прическа – мягкий творческий кавардак, не в пример обычным резким контурам дерзких хвостов. Сейчас даже сложно было представить, что эта девчонка со вздернутым носом и ямочкой на подбородке способна приложить парня до сотрясения мозга.

– Что? – нетерпеливо спросила сестра.

– Я знаю, что ты не ночевала у Имери, – сказала я. – Случайно увидела тебя на парковке.

– Вот дерь… – Танни сложила руки на груди, мрачнея.

– Давай договоримся, что это было в первый и последний раз.

– Это моя личная жизнь, ясно? Ты не можешь мне запретить с ним встречаться!

Сестра вскочила, из кармана шорт вывалился запечатанный леденец.

Глаза ее сверкнули, она сжала кулаки.

– Ясно, – разговор с подростком как ходьба по пескам. Никогда не знаешь, откуда пустынник выскочит, или когда под ногами раскроется яма. Ловушка, замаскированная песком и колючками. Пустынники умудряются лепить из перекатывающихся шипастых зерен покрывало, чтобы прикрыть ведущую прямиков в их гнезда дыру, а потом колючки заметает песком. Сейчас я чувствовала себя примерно так же. Каждый шаг, как по шпилю Лаувайс. – Я и не собиралась.

Готовящаяся до последнего отстаивать свою свободу, сестрица замерла. Хмурое выражение уступило место растерянности, она смотрела на меня так, словно пыталась угадать, в чем подвох.

– Но ты же сказала…

– Я говорила о твоем обмане.

– То есть домашнего ареста не будет?

– Нет, – я покачала головой. – Но я хочу знать, если ты идешь куда-то с Миком.