Она охотно уступила его мне.

– Спасибо, – улыбнулась. – Наш служебный автобус прямо перед подъездом.

– Только что прибыли? – полюбопытствовал я, шагая вместе с ней к автобусу.

– Да, – поморщилась она, – и я выжата как лимон. Около половины паксов на борту были коммивояжерами по части виски, возвращавшимися со съезда в Шотландии, и можете вообразить, как это выглядело.

Без труда вообразив, я рассмеялся.

– А на какой вы матчасти? – спросил я по наитию.

– Семьсот седьмые, и я их обожаю, – сказала она, пока я закидывал ее чемодан в автобус. Помедлив на ступеньках автобуса, она протянула руку: – Большое спасибо, друг. Мне ваши мускулы пригодились.

– Рад, что мог помочь, – выдохнул я совершенно искренне.

Она была стройной и элегантной, с эльфийскими чертами лица и золотисто-каштановыми волосами. По-настоящему привлекательной. При других обстоятельствах я бы приударил за ней, а тут даже не спросил, как ее зовут. Она была мила, но еще и знала все, что следует знать о доставке пассажиров из пункта А в пункт Б, и свидание с ней могло обернуться швахом.

Летный состав недвусмысленно обожает жарить на профессиональном арго, а я на профи в тот момент явно не тянул. Итак, матчасть – это самолет, рассуждал я, шагая к собственному автобусу. Я чувствовал себя глуповато, но на полпути обратно на Манхэттен расхохотался при мысли, что первый офицер TWA, уже сидящий, наверно, в комнате отдыха пилотов, рассказывает летному составу TWA, как только что встретил сопляка из «Пан-Ам», летающего на стиральных машинах.

На следующие два-три дня я лег на дно. В прошлом я уже выяснил, что лучшим источником информации об авиакомпаниях являются сами авиакомпании, так что начал названивать разным перевозчикам и выкачивать сведения из их работников. Представлялся то студентом колледжа, готовящим доклад по авиаперевозкам, то начинающим писателем, журналистом или репортером одной из местных газет.

Обычно меня переадресовывали в отдел авиакомпании по связям с общественностью. Как я выяснил, авиационных пиарщиков хлебом не корми, дай только поговорить о собственной авиакомпании. Мои подозрения, что мое авиационное образование сугубо элементарно, быстро подтвердились, но не прошло и недели, как я экстерном проскочил среднюю школу и уже трудился над дипломом бакалавра.

Пресс-атташе авиалиний, многие из которых и сами принадлежали к летному составу, услужливо скармливали мне массу смачных фактов и пикантных технических подробностей: типы реактивных самолетов, используемых и американскими, и иностранными перевозчиками, емкость топливных баков, скорость, высота, предельная грузоподъемность, пассажировместимость, число членов экипажа и всякое такое.

Например, я узнал, что большинство пилотов перешли в коммерческие авиалинии из военных. Те же, кто не служил в ВВС или военно-морской авиации, переходили из малых авиакомпаний дворовой лиги или кончали частные авиационные школы наподобие Эмбри-Риддл, растолковали мне.

Университет аэронавтики Эмбри-Риддл в городе Дайтон-Бич, штат Флорида, – самая уважаемая и, вероятно, крупнейшая летная школа гражданской авиации в стране, уведомили меня. Это университет Нотр-Дам летчиков. Паренек, окончивший среднюю школу и не располагающий ни малейшими познаниями в аэронавтике, может ступить под сень школы Эмбри-Риддл и через несколько лет выйти из нее с умением водить любой современный реактивный лайнер.

– Если пилоты пришли к нам не из ВВС или с флота, то из Эмбри-Риддл, – с гордостью провозгласил один пиарщик авиакомпании.