3. Глава 2

Холодный метал нещадно обжигал кожу девушки, что в контрасте с горячими прикосновениями вызывало мелкую дрожь вплоть до кончиков пальцев. Наташа не должна была так реагировать, не должна была поддаваться слабости, а просто четко следовать намеченному плану. Но под натиском мужчины, сжимавшего ее сейчас в прохладную стену лифта все сбивалось, рушилось и бесследно исчезало на задворках сознания, оставляя лишь неопределенное желание чувствовать. Всем телом, каждой его клеточкой чувствовать обжигающие шею поцелуи, иногда переходящие в укусы, грубоватые прикосновения ладоней, жадно сжимающих бедра, и прерывистое дыхание возле уха.

Мороза тонула в ощущениях, теряла связь с реальностью, и только сильнее жалась к крепкому телу, слыша одобрительные смешки. Груди еле ощутимо коснулись, дразнящим движением обводя ареол и опускаясь ниже, туда, где все буквально вопило о слабо сдерживаемом желании.

Девушка нетерпеливо заерзала, метал под кожей нагрелся и стало невыносимо душно. Ощутив скользящее движение между бедер, Морозова с силой впилась длинными коготками в мужскую шею, подаваясь навстречу движениям. Хриплый стон сорвался с пухлых губ, перед глазами девушки все поплыло, не осталось ничего, кроме дикого, необузданного желания, обжигающим сгустком, скопившимся в низу живота, и острой потребности чувствовать эти сводившие с ума ласки.

Плавные движения замедлились, превратившись в краткие, еле ощутимые прикосновения вокруг пульсирующей, изнывающей плоти. Наташа закусила губу и нетерпеливо двинула бедрами вперед, однако блондин лишь тихо усмехнулся ей в плечо, продолжая прокладывать влажную дорожку поцелуев до самых ключиц, прикусывая нежную кожу, но не давая необходимого.

Он дразнил девушку, играл с ней, пробуждал почти болезненную потребность в его прикосновениях. Подобные мысли вдруг отрезвили Наташу, и она, открыв подернутые пеленой возбуждения глаза, прямо, без какого-либо стыда, посмотрела на оторвавшегося от ее шеи мужчины. Его и без того темный взгляд, казалось, стал совершенно непроницаемым, он манил, тянул к себе и хотелось просто отдаться этому необузданному, дикому желанию плескавшемуся на глубине глаз, но Наташа не могла себе этого позволить.

Рывком двинувшись вперед, девушка сама впилась в губы блондина, мгновенно получая необходимую отдачу — шквал эмоций, сносящий с ног. Колени предательски задрожали, голова закружилась и мужчина, схватив Морозову покрепче, грубо прижал обратно к стене, с еще большим остервенением выцеловывая каждый миллиметр ее кожи.

Наташа больше не медлила, не могла. Ей было жизненно необходимо получить этого блондина прямо сейчас. И плевать, что они в тесной кабине лифта и кто-то может услышать, ей был нужен он и только он. Девушка ухватилась за ремень, и быстрыми, лихорадочными движениями, начала расстегивать пряжку.

— Не торопись, — хриплый голос отдавался в голове, а широкая ладонь легла на запястье.

— Тогда продолжи, что начал, — Наташа не терялась, а в смущение давно перестала видеть смысл.

Жизнь так научила, твердо озвучивать свои желания, глядя прямо в глаза несогласным, однако, блондин, на удивление, подчинился и электрический ток вновь прошиб тело насквозь, выбирая из Морозовой весь дух, но этого было мало, чертовски мало.

— Быстрее, — она жадно ловила ртом, ставши тягучим воздух, до побелевших костяшек пальцев сминая ткань мужского костюма.

Наташе нравилось — до умопомрачения, до цветастых мушек перед глазами, нравилась та страсть, с которой он касался ее, жадность, с которой целовал, и приближающийся финал обещал быть фееричным, однако мужчина будто не слушал, и снова замедлился, легкими движениями обводя чувствительное место, но не позволяя достичь столь желанного пика. Звериный рык сорвался с губ девушки, и она с яростью посмотрела на блондина. Ему, очевидно, нравилось доводить ее до грани, вызывая дрожь по всему телу, а затем, с извращенным удовольствием, наблюдать как Морозова будет молить его о продолжении.