День субботы проскользнул мимо внимания Наташи так же быстро, как и предыдущие пять, за единственным исключением – к сегодняшнему вечеру девушка чувствовала себя словно выжатый лимон, вдобавок еще и мысли о скором выходе на работу покоя не давали.

Нет, Наташа не имела ничего против обычной, как это было принято называть нормальной жизни в рамках закона, и где-то внутри даже хотела этой мифической стабильности, но девушка боялась.

Боялась, что подведет семью и не обеспечит достойную жизнь брату, боялась, что не впишется в тот «нормальный» круговорот жизни, из которого вечно выбивалась и, в конце концов, просто боялась верить, а потому не делала больших ставок, ведь жизнь та еще сука…

Подобные мысли часто пытались заползти в голову девушки, однако Наташа тормозила их, что есть сил, лишь в редкие моменты душевного спокойствия, позволяя себе думать об этом. Сделав небольшой глоток из высокого бокала, Морозова задумчивым взглядом посмотрела на стоящую на краю кухонного стола небольшого размера вазу со всякой всячиной, но не собранные по всей квартире безделушки привлекли внимание девушки, а красноватый уголок видневшегося документа.

Наташа с загадочной улыбкой потянулась к вещице, но открывать не спешила. Девушке было до жути интересно узнать хоть что-то о своем настойчивом приятеле, однако она, с неким извращенным удовольствием, до последнего оттягивала этот момент.

Мысленно досчитав до трех, Морозова с особым предвкушением открыла страницу с фотографией. На нее смотрело уже хорошо знакомое ей веснушчатое лицо с горделиво задранным подбородком и упрямым взглядом карих глаз. Наташа еле заметно улыбнулась небывалой серьезности тогда еще двадцатилетнего паренька и с видимым удовольствием на лице перевела взгляд на кратко написанную информацию о владельце.

Оказалось, что так называемым Егором с восьмью детьми и бывшей женой, обобравшей его до нитки, оказался некий Богданов Даниил Викторович, двадцати восьми лет от роду, родившийся в месте с непроизносимым названием.

Имя девушке было незнакомо, а значит на слуху он не значился и ни в каких скандал замешан не был, что можно было считать скорее удачей, с точки зрения Морозовой, учитывая бесноватость и настырность конопатого засранца.

Пальцы девушки скользнули по крышке ноутбука, но так и не успели осуществить задуманное. Наташа остановилась, невидящим взором глядя перед собой. А какое ей было дело до его жизни? Дело сделано и все на этом…

Да, возможно она перегнула палку, заигралась и вовсе не понимала к чему это ведет, но какова была цель ее действий? Морозова не знала ответа, и рада бы признаться, что паспорт, лежавший сейчас от нее по правую руку, был выкраден с каким-то хитрым умыслом, но стоило признаться, честно глядя себе в глаза, она хотела, чтобы он искал ее.

Эта мысль отрезвила Наташу, и она, как ошпаренная, одёрнула руки от ноутбука. Пора было остановиться, прекратить эти игры и следовать намеченному плану. Через день ей грозил выход на работу, ну ту самую желанную, соответствующую ее специальности работу, обещающую девушке карьеру. Это был тот самый, сверкающий своей белизной шанс, зажить новой правильной жизнью, обеспечить бабуле достойную старость, отправить Тему в лучшее учебное заведение, взять ипотеку, купить машину и еще много чего другого, а главное не оборачиваться и не бояться, что кто-то однажды прознает о ее делишках, не говоря уже о семье. У Наташи мороз по коже пробегал от этой мысли. Девушка и в самом страшном сне себе представить не могла, как будет смотреть в глаза бабушке или Теме, если они хоть краем уха услышат об этом.