Друзья обернулись – очертания берега растворились в необъятном серебристом облаке, и казалось, что нет больше ни пристани, ни маяка, ни площади с рождественской елкой. Несколько недель назад эта ночная вылазка показалась бы Лёле и Петрику сумасбродным и веселым приключением – что может случиться в трех шагах от дома? Но теперь Зеркальная бухта выглядела чужой и неприветливой, и друзьям стало не по себе. Иногда Лёле снились страшные сны – в них она блуждала по опустевшим печальным городам и, как ни старалась, не могла найти выход. Сейчас она будто бы перенеслась в один из своих кошмаров – вокруг только бескрайний жемчужный туман, и во всем этом зыбком призрачном мире остались только они с Петриком.

Наконец, вода впереди засверкала, и этот серебристый свет, почти как маяк, наполнил Лёлино сердце надеждой. Друзья налегли на весла, и лодка мягко вкатилась прямо в лунную дорожку.

Весла повисли в уключинах, Лёля и Петрик шумно выдохнули. Они посмотрели наверх: там, высоко в небе, подернутый рваными облаками, висел серебристый лунный диск.

– Время? – Девочка с беспокойством посмотрела на друга.

Петрик приподнял рукав куртки и посмотрел на часы:

– Без двух минут полночь. Давай скорее зеркало!

Лёля осторожно вытащила из кармана тряпичный сверток – в нем лежало красивое зеркальце в резной перламутровой раме.

– Мамино! – важно сказала девочка и протянула зеркало Петрику.

Тот еще раз сверился с часами – секундная стрелка стремительно двигалась к вершине циферблата.

– Десять, девять, восемь, семь… – начал он обратный отсчет. – Все, полночь!

Петрик вытянул руку вперед, стараясь поймать лунное отражение. Но луна никак не желала показываться в зеркале целиком – пряталась за облаками и прыгала то в одну, то в другую сторону в такт качавшейся на волнах лодке.

– Дурацкая луна! – сердился Петрик. – Да куда же ты… стой… иди сюда… вот уже почти… Эх!

– Отдай сюда зеркало! – потребовала Лёля.

– Но…

– Дай сюда, я сказала! – Лёля вырвала зеркало из рук мальчика. – Все нужно делать самой!

Она подставила зеркальце прямо под лунный диск, чуть наклонила его и, глубоко вздохнув, произнесла:

Как только она закончила говорить, бледная луна, наконец, отдернула облачный занавес и посмотрела на свое отражение. Туман вдруг рассеялся, и теперь в руках у девочки как будто появилась своя маленькая луна. Гладкая поверхность зеркала заполнилась холодным серебристым сиянием, и это сияние росло и ширилось, озаряя испуганное Лёлино лицо, лодку и ошарашенного Петрика. Из зеркала вдруг вырвался лунный луч и, пронзив ночную тьму, устремился вперед. Затаив дыхание, друзья следили, как он промчался над водой к скалистому Левому рогу. Луч коснулся изрезанной волнами поверхности, заметался, задрожал и, нырнув в темное углубление у самого края мыса, распался фонтаном мерцающих брызг. Когда погасла, коснувшись воды, последняя искорка, луна снова скрылась за облаками, будто это и не она смотрелась только что в зеркало.

– Вот это ничего себе… – Петрик тихонько присвистнул.

– Неужели луна и правда показала нам путь к чудовищу? – Лёля все еще не могла прийти в себя.

– Уж не знаю, можно ли ей доверять, – Петрик посмотрел наверх, все еще сердитый на луну за то, что не дала поймать себя в зеркало.

– Ну мы не узнаем, пока не проверим! – Лёля преисполнилась решимости. – Нам нужно плыть к Левому рогу, Петрик, – туда, где погас лунный луч.

Петрик с тоской посмотрел на чернеющий далеко впереди мыс, мрачный и неприветливый. Взявшись за весла, друзья направили лодку к скалам. Небо затянулось облаками, а над морем снова повис туман, за которым почти невозможно было разглядеть Левый рог. На этот раз путешественников бил озноб – Лёля и Петрик готовы были поклясться, что слышат за спиной тяжелое дыхание, что видят мелькнувшую рядом огромную тень. Казалось, еще чуть-чуть – и из темной глубины моря покажутся два светящихся желтых глаза.