Сегодня, 27 января [1942 года], хлеба нет ни в какой булочной.

28 января [1942 года] мама стояла с пяти часов утра до двенадцати ночи и не достала.

29 января [1942 года] встал в 5 часов утра и пошел за хлебом. В одиннадцать меня сменила мама, но все же получила в 12 часов. Я за это время сварил супишко такой же, только без муки, а на всех пятерых две ложки риса. И чай без сахара, попили с солью и хлебом.

Что будет дальше, не знаю, потому все умрем с голоду и холоду. Дрова кончаются, на улице мороз 27–32. В комнате холодно, даже будильник мерзнет. Воды нет, света нет.

Сегодня февраль месяц, 6-е. Мамаша ушла в магазин к 7 часам, сегодня выдали за январь месяц масло животное. Рабочим – 200 г, дет[ям] и иждивенцам – 150 г. Пили кипяток с хлебом, но сегодня даже с маслом. Масло сразу же разделили. Это хорошо, но не из чего сварить супа. Сегодня 6-е, а на новый месяц еще ничего не дают. Вчера получили письмо от Лебедевых (маминой сестры). Они эвакуировались в Ново сибирск. Пишут, живут и работают хорошо, и продукты есть, а мы здесь так мучаемся.

8 февраля [1942 года]

Сегодня мама ушла в магазин к открытию, говорят, что будут давать мясо, и вот ходила через каждые полчаса, но все же получила по 200 г на детскую и на иждивенческую 200 г. На мою карточку я приносил биточки из столовой, а дядюшка в первую декаду все съел, и крупу. Теперь за январь все. Завтра 9 февраля, по новым карточкам ничего нет.

10 февраля [1942 года] ночью умер дядя Федор, папин брат, наш дядя и крестный.

11 февраля [1942 года] мамаша пришла из магазина в настроении, так как прибавили хлеба. Теперь рабочим – 500 г, детям и иждивенцам – 300 г.

12 февраля [1942 года] объявили норму на крупу: рабочим – 500 г, детям – 300 г и иждивенцам – 250 г. Мы получили на рабочую [карточку] горох, а на мамину – овсянку, теперь ждем мясо, а то с одной крупой суп получается плоховат.

Сегодня, 13 февраля [1942 года], получили сахарный песок на рабочие [карточки] по 300 г и иждивенку – 200 г.

14 февраля [1942 года]

Сегодня мама получила на детские карточки сахарный песок по 250 г и крупу, она взяла чечевицу, так как ее уже давно не пробовали, была гречневая.

15 февраля [1942 года]

Воскресение и у нас тоже праздничный день: есть песок сахарный и мамаша получила мясо на рабочие [карточки] по 450 г, на детские и иждивенку – 125 г. Сегодня утром в 10 часов попили чаю, поставили суп – горох с мясом, – всего понемногу, но суп всем понравился. После уже в 1-м часу я пошел на завод, получил деньги и в столовой взял шесть порций каши пшенной, принес домой. Еще не пропускают с кашей в проходной, но я ее завернул в бумагу и спрятал. Пришел домой, поставили суп с чечевицей, на второе каша пшенная по 200 г. Я еще на рынке купил немного жиру. Кашу поджарили и чай. Только плохо, что все это при коптилке, так как света нет, но и то, сегодня у нас такой день, первый за семь месяцев: сегодня и на улице так хорошо, тепло, светло, охота стало жить. Чувствуется, что дело идет к весне.

16 февраля [1942 года]

Сегодня на улице небольшой мороз, у нас и форточка в цветах стала. Мама сегодня ходила в 7 часов в магазин. Нового пока нет ничего, взяла хлеб и, вернувшись домой, поставила самовар. Гриня ушел себе за хлебом и ходил около двух часов, все искал ему нравящиеся маленькие буханки и чтобы хлеб был почерствей. Попили чаю. [На] обед варили суп с чечевицей, вечером суп с горохом.

17 февраля [1942 года]

Мама получила горох вместо крупы. Взяла на свою и дядину [карточки]. Всего дали 370 г, больше пока ничего нет. На мою карточку и на детские хотим взять чего-нибудь другого.