Сейчас мне даже трудно припомнить, что именно я решила предпринять к тому времени, когда кончатся каникулы, и как предполагала устроить его дальнейшую учебу. Само собой подразумевалось, что этим изумительным летом он, конечно же, будет заниматься со мной, но, по правде говоря, в первое время скорее мне пришлось брать уроки у своих воспитанников. Я понемногу постигала науку, прежде недоступную мне в тесном душном мирке моей прошлой жизни: училась проводить время в веселых забавах и развлекать других, не думая о завтрашнем дне. По сути дела, душа моя впервые распахнулась для новой жизни, полной простора, воздуха и воли, и жадно вбирала в себя музыку лета с птичьим щебетом и шорохом листвы, с таинственной игрой природы. Это уже само по себе было мне наградой – и наградой сладостной. Но в ней таилась ловушка – неприметная, но опасная – для моего воображения, впечатлительности и, признаюсь откровенно, тщеславия, для самых чувствительных струн моей натуры. Пожалуй, точнее всего было бы сказать, что я забыла о всякой осторожности.

Дети не доставляли мне почти никаких хлопот – они были само послушание. Порой я пыталась угадать – но и в такие мгновения мои мысли блуждали точно в тумане, – что уготовило им жестокое будущее (ибо будущее всегда жестоко!), какие раны нанесет оно им. Пока они излучали здоровье и счастье, а я – словно моим заботам поручены два маленьких гранда, два принца крови, которые по праву рождения защищены от любых превратностей и каждый шаг которых предопределен, – я, пытаясь вообразить их грядущую жизнь, неизменно рисовала себе романтические картины поистине королевских, необозримых садов и рощ. Вполне возможно, вихрь, ворвавшийся вскоре в нашу жизнь, придает моим воспоминаниям о той первоначальной безмятежной поре неизъяснимое очарование покоя – точнее говоря, затишья, в котором таилось зло, накапливая силы и выжидая своего часа. Как хищный зверь, оно настигло нас внезапно.

Дни стояли по-летнему долгие, и был в них один неповторимый час, который принадлежал только мне. Перед вечером, когда для моих подопечных наступало время чая и отдыха, мне удавалось ненадолго уединиться. Как ни любила я своих новых друзей, этот час был мне особенно дорог чарующей прелестью угасавшего дня. Казалось, будто само время замедляло ход, чтобы продлить последние мгновения догоравшего света, и птицы, укрывшись в кронах старых деревьев, посылали прощальный привет меркнувшим небесам. Тогда я отправлялась бродить по окрестностям и, наслаждаясь красотой и величием этих мест, чувствовала себя едва ли не владелицей поместья, что забавляло и даже приятно волновало меня. Какая отрада безмятежного покоя нисходила на мою душу в эти минуты! Признаюсь, чаще всего я с тайным удовольствием предавалась мыслям о том, что мое смирение, рассудительность и здравый смысл – залог спокойствия человека, на мольбу которого я откликнулась, – о, если бы он вспоминал обо мне! Я оправдала его надежды, не испугалась трудностей, о которых он совершенно искренне поведал мне, и это радовало мое сердце сильнее, чем можно было бы ожидать. Одним словом, я казалась себе незаурядной молодой особой и льстила себя надеждой, что мои высокие достоинства непременно будут оценены. Что ж, вскоре мне действительно потребовалось проявить незаурядные способности перед лицом необычайных, сверхъестественных событий, уже надвигавшихся на нас.

Все началось внезапно в один прекрасный день, как раз в мой излюбленный час тишины и покоя. Детей увели, и я отправилась на прогулку. Теперь я могу откровенно сознаться, что во время своих блужданий нередко думала: вот было бы чудесно, просто как в романе, нежданно-негаданно встретить его. Он выйдет из-за поворота, остановится прямо передо мной на дорожке парка и ободряюще улыбнется. О многом я не мечтала – лишь бы он знал, только и всего. Мне просто хотелось удостовериться, что ему все известно, а для этого нужно было увидеть его прекрасное лицо, освещенное доброй улыбкой. И я увидела его, когда уже в сумерках вышла из рощи и остановилась как вкопанная, глядя в сторону дома. Внезапность, с которой мечты мои обрели плоть и кровь, ошеломила меня сильнее, чем любая неожиданная встреча, даже с призраком. Передо мной стоял он! За лужайкой, на площадке высокой башни, куда в то первое незабываемое утро привела меня Флора.