– Что конкретно вы увидели? Какое у него было лицо?

– Лицо, знаете ли, такое плоское… Нет, не такое плоское, как у якутов, например, нос такой вдавленный, прямой, ну, не выступает, а потом шишечка на конце, раз, и выступила. Лоб и подбородок на одной линии, – Лименов провел пальцами по своему лицу, опуская их вниз.

– Еще что?

– Да все, в общем-то, если вы думаете, что я цвет волос разглядел, так нет, шапочка на нем была вязаная.

– Вязаная шапочка, летом? – Степан выразительно глянул на Комова.

– Балаклава, – сообразил тот.

– Вы имеете в виду маску? – спросил Лименов. – Мне кажется, что да, шапочка эта высоко была поднята, как колпак. Видимо, он ее с лица стягивал, но до конца не стянул…

– Вы говорили, что машина уехала, вы видели, как она уезжала?

– Да, человек этот захлопнул дверь, и машина сразу поехала.

– Тяжело пошла или легко? – спросил Комов.

– Тяжело или легко? – не понял мужчина.

– Груженая или пустая?

– Кажется, пустая! А если груженая, то шла нетяжело.

Лименов все-таки спустился вниз, показал место, где стояла машина. За домом фура находилась. С одной стороны улицы уже жилые дома, а с другой – замороженная стройка, причем на уровне фундаментов. За этим недостроем пустырь, дальше – парковка дальнобойщиков.

– Странно, если это дальнобойщик бандитов убил, зачем им на фуре подъезжать? – пожал плечами Комов. – Тут пешком очень удобно, стройка, стопудово, неохраняемая.

– И неосвещаемая, – кивнул Кулик.

– Да, там тропинок много, – сказал Лименов. – Все через пустырь, к стоянкам.

– Народные тропинки? – спросил Федот.

– В смысле, народные?

– Ну, не зарастет народная тропа. К женскому телу. Говорят, у вас тут проститутки живут? – кивнув на дом, спросил Круча. – Квартиры снимают.

– Есть такое! – вздохнул мужчина.

– А кто в двадцать второй квартире жил?

– Проститутка и жила… Думаете, мы в милицию не жаловались? Еще как жаловались! Участковый уже и реагировать перестал. А что он может сделать? Шагай этот такую мафию здесь развел! Дальнобойщики сюда и пешком шастают, – Лименов повел рукой, указав на ближайший недостроенный дом. – И на машинах.

– А как зовут эту девушку из двадцать второй квартиры?

– Я откуда знаю? Ходил к ней, что ли?.. Но симпатичная такая, стройная… Джуди!

– Джуди? – фыркнул Комов.

– Я как-то шел, слышу, мужик в дверь стучит, по имени ее зовет… Если честно, все это так достало! Хорошо, что Шагая убили! Я думал, что рано или поздно нас кого-нибудь убьют!

– А Шагай часто у этой Джуди бывал?

– Где он здесь только не бывал. Там ведь по соседству еще одна такая же Джуди живет. В восемнадцатой квартире на первом этаже.

– Надо бы зайти! – легонько хлопнул в ладоши Комов.

– К проститутке? Толпой? – усмехнулся Круча. – Это неприлично! Сам пойду, а вы по соседям, кто-то должен был видеть киллеров.

– Эй, а это кто такие? – громко прошептал Кулик.

Из-за недостроенного дома вышли двое, один высокий, другой низкий, оба торопятся, глаза рыскают по сторонам.

– Кто такие?! – всплеснул руками Лименов. – Говорю же, и ходят, и ходят! Спасу нет!

Подозрительные личности действительно оказались дальнобойщиками, и шли они к проституткам, ничего не зная об убийстве. Степан оставил их на съедение своим операм, а сам отправился в 18-ю квартиру. Пусть работают ребята, вдруг узнают что-то о «КамАЗе» с грязной оранжевой кабиной и без номеров.

Открыли ему не сразу. Степан сначала звонил, затем стучал, наконец пригрозил выбить дверь.

– Чуть что, сразу выбивать! – жалостливо и с осуждением глянула на него худосочная брюнетка с узким прыщавым лицом и красивыми глазами.