Комната напоминала небольшую уютную библиотеку в старинном особняке, принадлежащем фонду исторического наследия. Впечатление портили огромный стеклянный письменный стол по центру, на котором стоял компьютер с двумя огромными мониторами, и эргономичное космическое кресло.

Я моргнула. В том, как сочеталось здесь старое с новым, было что-то обескураживающее. В отличие от обычных домов, где современные вещи гармонично вписываются в обстановку, соединяясь в цельную картину, здесь создавалось впечатление масла и воды, которые существуют сами по себе – подчеркнутая старина и кричащая современность.

– Красивая комната, – сказала наконец я, заметив, что Сандра ждет моей реакции. – Потрясающие цвета.

Она довольно улыбнулась, поудобней перехватив Петру.

– Спасибо. Технической стороной занимается Билл, а за дизайн интерьера отвечаю я. Мне нравится этот оттенок бирюзы. Кабинет скорее относится к владениям Билла, так что мне пришлось сдерживаться, но я отыгралась на гостиной. Решила: это мой дом, почему я должна кому-то угождать? Пойдем дальше.

Мы вошли в гостиную. Вокруг изразцового камина стояли диванчики со стеганой обивкой. Потолок и мебель сохраняли тот же бирюзовый оттенок, что панели в кабинете, а стены были покрыты богатыми, изысканными обоями со сложным узором глубокого синего, изумрудного и аквамаринового цветов. Присмотревшись, я разглядела стилизованных павлинов, переплетающихся с узорчатой растительностью, что делало их практически неузнаваемыми. Листья были темно-зелеными и иссиня-черными, птицы переливались синевой и аметистом, их хвосты извивались, растекались и смешивались с зарослями в какой-то кошмарный лабиринт, навевающий мысли о клетке или непроходимой лесной чаще. Узор повторялся на каминных изразцах. По обе стороны решетки стояли два павлина. Их тела начинались на самых нижних плитках, а хвосты устремлялись вверх.

Камин не горел, но в комнате стояла вполне комфортная температура. Старинные кованые радиаторы источали приятное тепло, а по выцветшему персидскому ковру гулял солнечный луч. На медном кофейном столике лежало несколько книг и стояла ваза с увядшими пионами. Не обратив внимания на засохшие цветы, Сандра прошла к двери слева от камина, ведущей в сторону кухни.

За дверью оказалась комната поменьше, отделанная дубовыми панелями, с потертым кожаным диваном и телевизором на противоположной стене. Я сразу поняла ее предназначение – на полу валялись сломанные игрушки, детали от конструктора, безголовые куклы. В углу стояла покосившаяся детская палатка. Темные панели пестрели наклейками, детскими рисунками и каракулями.

– Раньше это была комната для завтраков, – сказала Сандра, – но она темная, потому что выходит на север, да еще сосна под окном закрывает свет. Мы превратили ее в домашний кинотеатр, а в конце концов ее захватили дети. – Она засмеялась, подняла желтый плюшевый банан и протянула Петре. – И наконец, для полноты картины…

Пройдя вслед за хозяйкой ко второй двери, скрытой в стене, я вновь словно попала в другой мир – в стеклянный склеп в задней части дома, только с противоположной стороны. Здесь не было огромной плиты, кухонного оборудования и шкафчиков, ничто не закрывало вид, и через сплошное стекло расстилался уже знакомый мне пейзаж – лес, холмы, блестящая поверхность озера вдалеке. Ничто не отделяло нас от природы за окном, и казалось, что сюда в любую минуту может залететь ястреб.

В углу стоял манеж с резиновым ковриком в виде мозаики; Сандра опустила туда Петру с ее бананом и обвела рукой помещение.