– Я пью по одной таблетке в день для понижения кровяного давления, и это все… ах, и еще закапываю в глаза. Мне вовсе не нужно разрешение терапевта для совершения этого путешествия, так что вы хватаетесь за соломинку. Не нужно обращаться со мной как с ребенком. Я способна сама о себе позаботиться.

– Дороги небезопасны, – настаивала Робин, – особенно для двух путешествующих без сопровождения женщин.

Руфь еще больше нахмурилась:

– Если кто-то меня похитит и убьет, чего ты, как я понимаю, боишься, можешь быть уверена, что я умру с улыбкой на устах.

– Мама, что ты такое говоришь? – воскликнул Грант.

– Что насчет Бетани? Будешь ли ты по-прежнему чувствовать себя счастливой, если похитят и убьют ее? – не сдавалась Робин.

– Я взяла три урока карате, – весело заявила пожилая дама, – и сумею ее защитить.

Грант разразился хохотом, но Робин, казалось, не нашла в словах матери ничего смешного.

– Ладно. – Робин наставила на Бетани палец. – Знай же, что, если с мамой случится что-то потому, что из-за своей глупости ты позволила ей увлечь себя ее безумными идеями, я привлеку тебя к уголовной ответственности.

Бетани крепче сжала руку свекрови:

– Я принимаю на себя полную ответственность о благополучии твоей матери.

– Нет-нет, – запротестовала Руфь. – Я сама за себя в ответе. Кроме того, если что-то и вправду случится, моя дочь незамедлительно приведет свою угрозу в исполнение.

– Она этого не сделает, – произнес Грант, бросая на сестру выразительный взгляд.

– Даже не рассчитывайте, – ответила Робин, скрещивая на груди руки, словно ожидая от присутствующих немедленной капитуляции. Бетани надеялась, что Робин – терпеливая женщина, потому что сама она не имела намерения отступать от задуманного. И Руфь – она была в этом уверена – тоже.

Спустя мгновение Робин опустила руки.

– Что ж, ладно. Рискуйте жизнью. А тебе, Грант, вообще не следовало приезжать сюда, раз ты не собирался меня поддерживать.

– В действительности я решил лично отвезти их, – сообщил он.

– Об этом не может быть и речи! – запротестовала Бетани, преисполнившись решимости немедленно отказаться от предприятия, если Руфь позволит Гранту сопровождать их. Бетани хотела уехать подальше, чтобы все как следует обдумать и рассмотреть возможность совместного будущего с Грантом. Она могла сделать это только в том случае, если он не станет оказывать на нее давление. Иначе вся затея лишалась смысла.

Руфь переводила взгляд с Бетани на Гранта и обратно.

– Ты и правда сможешь это сделать, сынок?

– Мне нужно будет договориться в офисе, возможно, придется перенести дату поездки, но, если для тебя это так важно, мама, я непременно присоединюсь.

– Тогда мое присутствие будет вам ни к чему! – воскликнула Бетани, пытаясь высвободить руку из руки свекрови.

Но Руфь вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Проверь все по своему компьютеризированному телефону, с которым ты никогда не расстаешься, – сказала Руфь, – и скажи, когда ты сможешь освободиться на целых две недели, чтобы поехать со мной в автопутешествие через всю страну.

Грант вытащил свой айфон и склонился над экраном.

– Как я уже сказал, мне нужно сделать несколько звонков, перенести встречи, – пояснил он. – Думаю, это можно устроить на второй и третьей неделе августа.

– Это слишком поздно, – запротестовала Руфь. – Вечер встречи состоится семнадцатого июня, и я намерена быть там. – Она со значением посмотрела на Робин. – Мне не важно, какую тактику устрашения ты используешь. Я не позволю запугать себя байками о бандитского вида водителях грузовиков и бандах на мотоциклах. Мы с Бетани отправляемся в путь строго по плану, и никакие твои заявления не смогут это изменить.