Удар от столкновения рудовоза с Землей оказался настолько силен, что повлек за собой целую череду разрушений. Еще две из каменных громад, что маячили на горизонте, обрушились, медленно осев в плотных клубах пыли. Остроконечная верхушка одной из них завалилась на третью башню, более низкую и стоявшую практически впритык. Шпиль падающего здания чиркнул по крыше соседки и напрочь снес ей верхние этажи, сооруженные из кварца. Едва различимое отсюда облако кварцевых осколков сверкнуло на солнце подобно водяной пыли. Подкошенная ударом высотка содрогнулась, после чего начала рушиться, как и остальные. Неутихающий раскатистый грохот усилился…

Через полминуты на месте целого квартала высоких каменных башен не осталось ничего, кроме непроглядной пылевой завесы.

Такого шока мне еще не доводилось переживать. Я стоял, парализованный ужасом, с выпученными глазами и разинутым ртом, душа моя от всего увиденного ушла в пятки. В принципе разрушениями меня было не удивить. Случалось, что во время турниров мы, следуя сценариям игры, взрывали и обрушивали на полигонах довольно высокие постройки. Но все они были лишь искусно сооруженными декорациями, несравнимыми с настоящими городскими высотками. Сколько людей погибло под их руинами, даже вообразить было страшно. Я с содроганием ожидал, что вслед за упавшими зданиями начнут рушиться и другие, однако, к моему невероятному облегчению, этого не произошло.

Я поежился: Сабрина проживала в подобном мегарайоне, тоже застроенном высотками. Где сейчас моя подруга и что с ней? Успела ли добраться до Службы или застряла где-нибудь по дороге? Все-таки следовало надеяться, что Сабрина не угодила в неприятности, поскольку чем еще мне было утешаться, кроме этих надежд?

Наконец-то Апокалипсис сбросил маску и явил миру свое подлинное лицо, перекошенное жестокой гримасой убийцы. Руки мои беспомощно опустились, в ногах поселилась слабость, в горле пересохло. Надвигалось нечто ужасающее, и против этого неизведанного я чувствовал себя жалкой букашкой, которая ползет по земле навстречу несущемуся торнадо. Ни убежать от него, ни забиться под камешек было нельзя – надвигающийся торнадо с корнем выдирал деревья и срывал крыши домов. Хотелось что-нибудь срочно предпринять, как-то повлиять на ситуацию, но я не знал, каким образом. Стоять, пялиться в окно, наблюдая, как Привычный Старый Мир летит в тартарары, трястись в ужасе и ожидать, когда явится Спаситель в обличие всемогущего контролера или механического модуля-ремонтника?..

А что еще остается? Только сидеть дома, надеяться на лучшее, ждать хороших новостей и пить пиво. Разумеется, пока-то еще холодное – я подозревал, что фростер в баре также приказал долго жить вместе с исчезнувшими Бэримором и прочими благами высокоразвитой цивилизации.

Пока я пялился в разбитое окно и терзался мрачными раздумьями, на юге тоже начали происходить любопытные вещи. Из-за горизонта – откуда-то с окраин гигаполиса Алтай – медленно поднимался столб черного дыма. Дымовой столб был столь плотным и огромным, что, когда ветры окончательно развеяли его, он успел подняться до верхних границ тропосферы. Что творилось в той стороне, определить было нельзя. Второй страшный катаклизм, замеченный мной в это утро из окна спальни. Сколько же их бушевало сейчас на планете и сколько случится в ближайшее время?

Пересохшее от волнения горло и взвинченные нервы вернули меня к мыслям о размороженном фростере и медленно нагревающемся в нем пиве. Требовалось срочно успокоиться. Обычно в межсезонье я не позволял себе употреблять спиртные напитки до вечера – в сезон турниров я не баловался ими вовсе, – но сегодня выдался совершенно особый денек. К тому же бар являлся единственным источником пищи, который был в данный момент доступен; завтрак Бэримор приготовить не успел, а с кухонным комбайном, куда дворецкий заряжал пищевые полуфабрикаты, я обращаться не умел.