– Картографы.

– Что?

– Человека, который является экспертом в этой области, называют картографом. Но только никто не выдает таких дипломов. Можно получить ученую степень географа, а потом применить полученные знания при работе с картами, то есть картографом.

Своей тирадой Томас слегка сбил меня с толку, но мне не потребовалось много времени, чтобы восстановить логическую цепочку своих рассуждений.

– Хорошо. Видишь, ты сам признаешь, что не получил географического образования и никогда не работал картографом.

– Да.

– Однако ты полагаешь, что именно тебя, человека, не обладающего ни соответствующей квалификацией, ни связями в правительстве, Центральное разведывательное управление – всемогущая организация с многомиллионным бюджетом и сотрудниками по всему миру – решило сделать своим главным экспертом по картам?

– И это просто поразительно, верно?

– Да.

– Но у меня исключительная память. Потому я и был избран.

– Так ты у нас, оказывается, из числа избранных, – усмехнулся я, откидываясь на спинку стула.

– Опять издеваешься надо мной?

– Нисколько… Хотя, может, это так прозвучало для тебя. Но на самом деле, Томас, я всего лишь хочу показать тебе, насколько все это абсурдно. Ведь, кроме всего прочего, доктор Григорин поведала мне, будто ты общаешься с бывшим президентом Клинтоном.

Прошлым вечером, стоя у приоткрытой двери комнаты Томаса, я наблюдал, как он разговаривает с несуществующим собеседником. Трубка телефона лежала на месте, а на монитор компьютера он в это время не смотрел. И я слышал его фразу: «Я чуть не назвал вас Биллом».

– Так и есть, – произнес Томас. – Но я могу обращаться к нему просто «мистер президент». Бывшие президенты сохраняют за собой это право.

– Знаю.

– Мне больше не хочется обсуждать с тобой данную тему, – заявил вдруг Томас. – Таблетки, которые дала тебе доктор Григорин, явно не действуют. А я-то надеялся, что они сделают тебя более терпимым и восприимчивым. Но ты – как отец.

И, оставив недоеденный банан на столе, он ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Возникла необходимость пополнить наши запасы продовольствия. Нельзя было бесконечно питаться пиццей и бутербродами, а потому я как раз складывал в тележку замороженные продукты в универсаме «Прайс чоппер», когда встретил Лена Прентиса и его жену Мари. Даже после того как папа ушел из его типографии, Лен поддерживал с ним дружеские отношения. Кожа его обычно молочно-белого лица сейчас носила отчетливые следы недавнего загара, хотя со дня похорон успела чуть посветлеть. Что до Мари, то она, как всегда, выглядела бледной и изнуренной. У нее были давние и неразрешимые проблемы со здоровьем. Я не помнил, чем она страдала конкретно, но недуг был как-то связан с синдромом хронического переутомления. Вечная усталость. А ведь я был знаком с этой супружеской парой почти тридцать лет. С их сыном Мэттью, моим ровесником, мы подростками даже тусовались вместе. Сейчас он жил в Сиракьюсе, работал бухгалтером, обзаведясь женой и тремя детишками.

– Привет, Рэй! – воскликнул Лен, толкая перед собой тележку. Мари маячила у него за спиной. – Как дела у вас с Томасом?

Но я еще не успел и рта раскрыть, как голос подала Мари:

– Рэй! Очень рада тебя видеть.

– Здравствуйте, – улыбнулся я. – У нас все в порядке. Держимся. Вот, приехал сюда за продуктами.

– Это была торжественная церемония, – искренне сказала Мари.

Отец всегда называл ее «Мари-солнышко», хотя не имел при этом в виду цвета ее лица. Просто, несмотря на свое нездоровье, она умела выглядеть веселой и беззаботной.